— Нет. Нам только бросилось в глаза, что он старался попадать в ночные дежурства…
— Где он дежурил?
— Патрули несколько раз видели его на авеню Жюно, недалеко от того места, где в него стреляли… Но в последнее время и там его не замечали… Он выходил в девять часов вечера и возвращался под утро часа в три или четыре… Случалось, что и всю ночь не приходил.
— Никаких донесений он не оставил?
— Я просмотрел журнал. В свои дежурства Лоньон записывал: «Был в городе», — и все.
— Вы послали людей на место происшествия?
— Троих во главе с Шинкье.
— Журналисты уже пронюхали?
— Покушение на инспектора от них не скроешь! С нашим начальством будете говорить?
— Не сейчас.
Лапуэнт снова сел за руль и повез Мегрэ на авеню Жюно. Деревья стояли почти голые, последние листья, падая, прилипали к мокрой мостовой. Он остановил машину у одного из домов — пятиэтажного здания, вокруг которого собралась толпа человек в пятьдесят. Дождь все еще моросил, но зеваки и не думали расходиться. Полицейские в форменных плащах-накидках выстроились в каре у парадного, оттеснив людей с тротуара.
Мегрэ вылез из машины и стал пробираться сквозь толпу под грибами намокших зонтов. Фоторепортеры тут же метнулись к нему, словно стая гончих:
— Минуточку, комиссар! Еще один снимок! Давайте повторим, отступите назад на пару шагов!
Он посмотрел на них точно так же, как смотрела на него в клинике старшая сестра. Дождь еще не успел смыть кровь с тротуара, но красное пятно бледнело на глазах. Рядом можно было различить нацарапанный на асфальте контур распростертого человеческого тела. Как видно, за неимением мела кто-то обвел это место концом палки.
Делио — один из инспекторов 18-го района, узнав Мегрэ, приподнял намокшую шляпу.
— Шинкье у консьержки, господин комиссар, он первым прибыл сюда.
Комиссар вошел в парадное. Дом был почтенного возраста, но содержался, судя по всему, в образцовом порядке. Мегрэ толкнул застекленную дверь в швейцарскую. Шинкье, окончив допрос, прятал в карман записную книжку.
— Я так и думал, что вы приедете. Удивлялся даже, что до сих пор никого из ваших не было.
— Я только что из Биша.
— Как прошла операция?
— Кажется, удачно. Профессор говорит, что Лоньон, может быть, выкарабкается.
Чистенькая комната была обставлена со вкусом и не без кокетства. Консьержка, приветливая женщина лет сорока пяти, еще не утратила привлекательности.
— Присаживайтесь, господа… Я только что рассказала инспектору все, что знала. Вот поглядите…
