Мануэлю совсем не хотелось корпеть над математикой сразу после блестящего доказательства того, какой волнующей может быть жизнь, и он принялся рассказывать мне о приключениях своего детства: как он с велосипедом на плечах переходил через широкую и, вероятно, кишащую крокодилами реку; как выжил в палаточном лагере, несмотря на холеру, чуму или как минимум воспаление легких; как в легендарном австралийском отпуске его чуть не убило насмерть его первой серфинговой доской под волнами километровой высоты; или как его чуть не удушил на охоте шершень-убийца – и еще много чего. Большинство историй начиналось словами: «Когда мы с мамой были там-то и там-то…» В какой-то момент я набрался храбрости и завел наконец разговор:
– А скажи-ка, Мануэль, твой отец… – Я смотрел в окно, чтобы не придавать вопросу слишком большой вес.
– Что мой отец? – спросил он.
– Что ты о нем знаешь?
– Ничего. А что?
– Мама тебе никогда не рассказывала?
– Нет. Она сказала, что рассказывать особо нечего. Но, мол, если я хочу, она мне, конечно, расскажет.
– И что? – спросил я.
– Я не захотел.
– А почему не захотел?
– Потому что мне не интересно.
– А, вон как, – сказал я.
– Он ведь тоже мной не интересуется, – объяснил он.
– Почему ты так уверен? – уточнил я.
– Если бы он мной интересовался, он бы объявился хотя бы раз, пришел бы, поздравил с днем рождения или что-нибудь подарил, или мы поехали бы вместе кататься на велосипедах, или на матч, или в кино, или еще что-нибудь, – поделился он.
У меня так и вертелось на языке то, что его отец, может, четырнадцать лет даже и не знал, что он его отец. Но это прозвучало бы тоже не очень лестно для сына. Кроме того, Мануэль мог бы что-то заподозрить, а этим я ни в коем случае не хотел рисковать, по крайней мере, пока.
– Может, он просто не осмелился дать о себе знать, – ответил я.
– С чего бы он не осмелился?
– С того, что, может, боится, что вдруг не понравится тебе.
– Как он может мне не понравиться, если я его совсем не знаю?
– Верно. – Мне и в самом деле пора было закругляться с дурацкими вопросами.
– Но тебе ведь его иногда не хватает? – только и спросил я напоследок.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что тебе не может не хватать того, чего у тебя никогда не было, ведь ты даже не знаешь, что это такое, чего тебе не хватает.
– Верно.
Это было и впрямь разумно. Иногда у меня складывалось впечатление, что он умеет и знает куда больше, чем его отец.
– Да и маме он совсем не нужен, у нее достаточно других друзей, которые заботятся и обо мне.
