Закончив печатать наверху страницы, слева, адрес Спио, писарь поднял голову, поправил очки и обратился к Эдне:
— А твой жених, должно быть, важная персона, а? Что ты хочешь ему написать?
— Скажи ему, что у меня все хорошо. Скажи, что я желаю ему здоровья. Пусть он не беспокоится. Скажи, что Мам перестала, как он говорит, его ненавидеть и сейчас часто о нем думает. Она даже как-то раз сказала: «Если бы я только знала, что он готов был пожертвовать ради тебя жизнью…»
— Ради кого? — переспросил писарь.
— Ради меня, конечно.
— Тогда я так и напишу? «Если бы я знала, что Спио будет жертвовать жизнью ради меня…»
— Да нет же! Ради меня, меня!
— Ну да, да, ради тебя, тебя, не ори зря… Если бы я знала, что Спио будет жертвовать ради тебя жизнью…
— Я же сказала: «Готов был пожертвовать ради тебя жизнью».
— Я же сказала: «Готов был пожертвовать ради тебя жизнью». Ты хочешь, чтобы я так и написал?
— Да, пиши так… Пиши как хочешь. Спио поймет. Он-то умный. Не то что ты.
— Да и ты тоже умная, барышня.
— Какая же я умная, если не могу сама написать письмо? Даже ты не можешь меня понять.
— В том, что я тебя не понимаю, это уж не твоя вина, барышня. Должно быть, тебе надо сказать что-то очень мудреное. Твое письмо писать трудно, понимаешь? Не так уж часто мне приходится писать таким людям, которые работают в государственных учреждениях, понимаешь? А служащие в учреждениях не любят, когда им пишут неизвестно что, понимаешь? Поэтому давай будем внимательнее. Так на чем же мы остановились?.. Ага… Мам как-то раз сказала: «Спио пожертвует ради тебя даже жизнью».
— Нет! Вот видишь, ты опять не понял. Мам как-то раз сказала: «Если бы я только знала, что Спио готов был пожертвовать ради тебя жизнью…»
— Да, да, я так и написал.
— Почему же ты прочитал совсем другое?
— А ты не обращай внимания. Это мои очки виноваты. Все из-за них!
Диктовка кое-как продолжалась, только теперь Эдна с большей легкостью переносила и взаимное недопонимание, и туманные фразы, искажающие смысл письма. Целый час длилась эта борьба за ясность изложения, и когда письмо оказалось законченным, Эдна поднялась, заплатила за работу, взяла конверт с письмом к Спио и отправилась на почту, находившуюся примерно в метрах четырехстах.
Вся эта процедура была для Эдны весьма трудным делом, и, если бы не ее большая любовь к Спио и та огромная признательность за то, что он сделал, никогда она не решилась бы пройти через такое тяжкое испытание. С этими мыслями она дошла до почты, купила марку и отправила письмо. Когда она выходила оттуда, то увидела Джин, катившую на велосипеде.
