Вот взгляните сами!
На маленьком столике стоит пишущая машинка, перед ней сидит мужчина, и первая его забота сохранить важный вид, для чего он аккуратно без улыбки на черном лице оседлывает свой широкий нос очками, нацепляет шляпу, тоже часть туалета, необходимую для такого рода деятельности, хотя при столь удобном местоположении, в тени манговых деревьев, этого ничуть не требуется.
Рядом с машинкой лежит пачка бумаги, чем-нибудь прикрытая на случай дождя. Копирка здесь не нужна, так как никто не требует копии своего письма.
Клиент садится напротив этого так называемого уличного писаря в кресло, но кресло без подлокотников, призывающее клиента забыть на время все другие заботы. И работа начинается.
— Кому будешь писать?
— Своему жениху.
— Как его зовут?
— Спио.
— Где он находится?
— На севере, в Тамале.
— Что он там делает?
— Не знаю.
— Зато мне это знать надо, иначе твое письмо не дойдет.
— Но я же тебе говорю, не знаю, что он там делает. |По-моему, работает в каком-то учреждении, но в каком точно, не знаю. Погоди-ка, у меня есть его письмо. Может быть, там и адрес написан?
Эдна судорожно порылась в сумочке и вытащила оттуда конверт. Первый раз она собралась написать письмо, чтобы послать его Спио, которого после дела Амиофи перевели работать на север страны. Никогда еще не приходилось ей писать письма, и поэтому она ужасно волновалась. Ладно, с помощью уличного писаря удастся скрыть свою неграмотность. Но сможет ли она сама высказать все то, что так хотелось вложить в письмо? Вот вам и первое препятствие — адрес Спио. По писарь действительно обнаружил адрес на конверте, который протянула ему Эдна. Эдна с облегчением вздохнула. Первое испытание позади! Писарь уже печатал адрес Спио, ударяя по клавишам машинки двумя, не слишком-то послушными, пальцами. Надо сказать, что на первую премию в конкурсе на скорость печатания на машинке «уличные писари» никогда и не претендовали. А отсюда и та медлительность, с какой писались письма под манговыми деревьями тропической Африки этими писарями, взявшими на себя труд излагать на белой бумаге мысли чернокожих клиентов. Если бы еще эта медлительность искупалась точностью передачи мыслей диктующего! Но куда там! Вечные и, увы, непоправимые искажения смысла в корреспонденции честного люда сеяли между ними раздоры, порождая настоящие заговоры и тем самым подрывая доверие к самой профессии уличного писаря, однако весьма полезной в те времена, когда половина населения страны была еще неграмотной.
