— Ой, Мам, не надо; не говори ему ничего! Он такой милый!
— Что? Что ты такое говоришь?
— Он правда милый и очень меня любит.
— Вот тебе раз! Эдна, ‚девочка моя, ты ходишь в школу для того, чтобы научиться читать и писать, и не уверяй меня, пожалуйста, что ты не учишься только потому, что директор школы тебя, мол, любит. Ты ведь еще маленькая, он же это понимает, твой болван учитель?
Как раз в эту минуту вошла тетушка Принцесса. Бабушка буквально набросилась на нее, словно разъяренная тигрица, что раньше случалось с ней довольно редко.
— Ты понимаешь, что это значит? Ты слышала, что сказала Эдна?
— Слышала и, признаться, удивлена не меньше, чем ты. Эдна, почему ты думаешь, что господин Бюнефо очень тебя любит, как ты утверждаешь?
— А он сам мне это сказал, тетушка принцесса.
— Сам? — одновременно воскликнули обе женщины, удивленно переглянувшись.
— Да! И говорил мне много раз!
— Обманщик! — закричала тетушка Принцесса, приходя в ярость, причем ни бабушка, ни Эдна не могли понять, чем она вызвана. — Обманщик! Пусть он еще раз посмеет сказать мне что-нибудь подобное! Я награжу его такой пощечиной, что он меня не скоро забудет!
— Принцесса! При чем здесь ты?
— Ах, мать, оставь меня в покое, уходи! Я больше не желаю его видеть. Эдна, как директор с тобой разговаривал? Ты можешь вспомнить, что он тебе говорил, где и когда?
— Он мне сказал: «Ты такая красивая, Эдна! Я очень тебя люблю. Пойдем ко мне, и я тебе покажу, как я живу».
— И ты пошла, дурочка? Пошла, да?
— Да, тетушка Принцесса, пошла… Он такой добрый, даже конфетами меня угощал, когда я была у него первый раз.
— Эдна, Эдна, почему ты мне об этом не рассказала?
— Но, тетушка Принцесса, ты меня никогда об этом и не спрашивала!
— О небо! Принцесса, дочь моя, по-моему, мои предчувствия начинают сбываться. Этот тип, этот тип, говорю, мне не понравился с самого начала, когда ты привела его сюда. Но Эдна-то еще несмышленыш, еще совсем маленькая!
Бабушка с мольбой воздела руки к небу. А тетушка Принцесса не знала, какую избрать тактику поведения: проливать ли злые слезы, которые и так уж текли у нее из глаз, или разыграть из себя женщину решительную, чуть ли не героиню.
— Насколько я понимаю, — наконец произнесла она‚ — насколько я понимаю, ты ходила к Бюнефо несколько раз?
— Да, тетушка Принцесса, много раз, после обеда, когда ты уходила по своим делам.
— Вот видишь, Принцесса, видишь, почему я хотела жить у тебя? Ничего бы такого не случилось, если бы ты меня послушалась.
