От услышанных слов Яша стал смурной. У него тревожно забегали глаза, и он нехорошо отвёл их в сторону.
— Нашлась крысиная задница, которой помешали мои голуби, — сокрушался Фима, — ну, не паскудство?
Чтоб тебе уже повылазило! — проклинал он неизвестного недоброжелателя, — Да приди ты и скажи по-людски, зачем же доносы строчить? Ох, жаль, что не знаю кто эта падла…
Фима не был зол, но его гложили прежде неведомые чувства. Разочарование? Наверное. Иллюзии теряют все, но происходит это у каждого по-своему.
— И что теперь? — осторожно участливым тоном спросил Яша.
— Да уж ничего хорошего. Я должен держать голубей дома в клетке. Ну, не абсурд? Они ж не канарейки, — Фима растерянно развёл руками, — Голубю полёт нужен! Простор!
Так и остался бы навсегда он в полном неведении об авторе злосчастной кляузы, если бы не случай. Однажды почтальон по ошибке кинул к нему в ящик печально знакомый конверт. Таких писем Фима уже получил несколько — грозных уведомлений из городского управления. Первое содержало требование не выпускать голубей летать над соседскими владениями, затем пришло второе, предписывающее убрать голубятню с участка. И вот, наконец, теперешнее. Завидев обратный адрес, Фима, ожидая увидеть очередное досадное распоряжение, в спешке открыл конверт, даже не поглядев на имя и фамилию получателя. Да и кому на его улице могло прийти подобное письмо, как не Фиме — злостному нарушителю правил содержания птиц и животных в жилом районе?
«…Что за ерунда?» — удивился он, проскользнув глазами по первым строкам, вложенной туда бумаги.
«…Этого не может быть!» — стыд и шок Фима испытал одновременно. Стыд по причине вскрытого чужого письма и шок по поводу его содержания. Он буквально оторопел, прочитав короткое послание соседям Яше и Жанне, извещающее тех о принятых мерах в ответ на их жалобу. Клерк, занимавшийся этим делом, не просто отписался, обещая помочь, а действительно подошёл к вопросу с должным рвением и усердием.
«…Господи, какие дряни», — Фима вспомнил как ещё совсем недавно принимал у себя супругов и почувствовал как у него сдавило грудь.
«…А я их за стол усаживал, хлеб с ними делил» — продолжал изводить себя он ощущением поруганного гостеприимства. Окажись злопыхателем, затеявшим извести его голубей, любой другой человек и Фима воспринял бы эту неприятность как должное. Расстроился бы конечно, но что тут поделаешь? Ну, не нравятся кому-то птицы, парящие в небе. Да мало ли какие могут найтись причины? Американцы у себя в стране и в полном праве призвать чужеземца к установленному порядку. Но эти?! Его разлюбезные соотечественники! Люди вроде бы связанные с ним общей культурой и традициями? Ведь и Фима и Яша, по логике вещей, должны держаться друг за друга! Пусть не помогать, но хотя бы не топить…
