— Ой, — всплеснула руками Маша, — мсье Дестен, как же вы с Лили похожи…
— Да, Маша, Лили моя правнучатая племянница со стороны ее матери. Своих детей у меня не было, вот молодежь только и не дает скучать старику.
Лили шепнула что-то на ухо Дестену, и тот, улыбнувшись, утвердительно ей кивнул. Девушка легонько чмокнула деда и, немного смешавшись, поцеловала в щечку и Машу, потом изобразила воздушный поцелуй Павлу и выпорхнула из гостиной. Павел переваривал навалившиеся впечатления и маленькими глотками потягивал из бокала вино.
— Я покину вас, молодые люди, мне, пожалуй, пора отдохнуть. Для вас приготовлена спальня наверху. Завтрак в одиннадцать часов утра, и не вздумайте отказываться, не обижайте старика. Да, портрет я прикажу отнести в вашу спальню, — хитренько улыбнулся он.
Дестен поднялся, прошаркал к двери и покинул гостиную.
— Ну, Машка, у нас, оказывается, полно родственников в Париже!
— Погоди, Паша, мне все время чудится, что я в каком-то другом месте и…
— Тебе тоже так кажется? — Павел встал и заходил по паркету. Перед картиной он остановился и внимательно вгляделся в изображение, затем вздрогнул и повернулся к Маше. — Мистика какая-то, Маш… — Он подозрительно покосился на жену, но та оставалась серьезной. Павел закрыл глаза. — Портрет этот… Так и кажется, что нас тут четверо… — пробормотал он. — Как ты считаешь, если мы повернем его изображением к стене, предки на нас не обидятся?
— Наверное, нет, Павлик. Мне тоже неуютно в их присутствии.
Павел подошел к треножнику и, прижав руку к груди в сдержанном и торжественном поклоне, развернул его. И тут же обернулся к Маше.
Он жадно обнял ее, так что она жалобно пискнула, и, в объятиях друг друга, они свалились на широкую кровать.
Жарко любя Машу, Павел никогда не задумывался о «технологии любви». Просто кто-то неведомый выключал у него в голове критическое мышление, механизм моделирования ситуаций, оставляя только сторожа, который сидит внутри каждого мужчины, даже когда он увлечен любовной игрой. Насчет сторожа Павел знал уже давно: лет двадцать назад, когда они с Машей только-только начинали совместную жизнь, разбушевавшийся ветер с треском распахнул плохо прикрытую оконную створку, задувая в их с Машей любовное гнездышко палые листья вперемешку с пылью. Тогда внутри Павла и проснулся сторож-страж и бросил его тело в нужную сторону. Опомнился Павел, только когда створка была плотно закрыта и защелкнута на шпингалет.
