— А что насчет второго? Кто его владелец? — воодушевилась Маша.
— Луи Дестен, французский коллекционер.
— Дядюшка Дестен? — воскликнула Маша. — Тесен мир… Неужели у него тот самый, второй?
Толик заговорщицки заулыбался и переглянулся с Милой и Геннадием:
— Это дело надо отметить!
На столе появилась бутылка старого доброго «Советского шампанского».
— Вы уж простите за предложение распития во Франции советского напитка, но все-таки мы русские, и немного патриотизма в бокале нам не помешает! — провозгласил с воодушевлением Геннадий. Приятели подняли бокалы и… услышали голос Павла:
— А я? Меня забыли, господа товарищи! Россиянин в одиночестве, спасите лежачего больного…
— Кого я слышу! — обрадовался Толик. — А то «в кустах я, в кустах»! Что хочешь, то и думай! — Он сгреб бутылку и ведерко со льдом. Вся компания ввалилась в «лазарет». При виде старых знакомцев Павел радостно заулыбался, зацепившись взглядом за вспыхнувшие щечки Симоны. Та жизнеутверждающе подняла руку, сжатую в кулак, и с подъемом произнесла:
— Мы с тобой!
— О-о-о-о, йес! — живо откликнулся Павел и захохотал, вращая глазами.
Ничего не понимающий Толик добавил:
— Мы сами кого хошь покусаем, га-га-га…
— Давайте же пить шампанское! — весело закричала Мила, добавляя колокольчик женского смеха в мужской приветственный гвалт. — Ген, поставь старину Дассена, пожалуйста!
Комната наполнилась проникновенным мягким голосом любимого в России певца.
— А давайте пойдем на палубу! — предложила Мила.
Празднование встречи продолжилось под навесом на свежем воздухе до самого вечера. Павлу помогли перебраться в кресло, и он блаженно таращился в парижское небо, которое никогда не бывает абсолютно черным, — отсветы рекламы большого города мягко расцвечивали его цветными переливами.
— Итак, вы побывали у старика Дестена? — вернулась Симона к началу разговора.
— Да, и оставили ему бумаги для ознакомления. — Павел поежился от речного ветерка. — Через несколько дней он пригласил нас на ужин. По-моему, он что-то знает о прошлом моей прапрабабушки.
— Мы с удовольствием еще раз к нему съездим, — встряла Маша. Павел согласно закивал головой.
— И все подробно тебе расскажем.
— Да, мне интересно абсолютно все.
Через несколько дней, когда Павел оправился от увечья, они с Машей вновь оказались у памятной литой ограды поместья Луи Дестена. Дядюшке нездоровилось, но он не отменил назначенной встречи. Навстречу супругам вышел дворецкий и проводил их в Пурпурную гостиную, где старик устроился у камина, в кресле, укрытый пледом. Дворецкий придвинул к камину еще два кресла — для гостей.
