На пару секунд женщина застыла на пороге. Ее лицо последовательно сменило несколько выражений: радостно-приветливое перешло в удивленное, затем в смущенное и, наконец, в восторженное. Маша, вся отдавшись приятным манипуляциям, не могла видеть того, что происходило позади нее: в момент, когда на лице Симоны отразился восторг, Павел начал извергать семя, разбрызгивая его через Машину голову… Симона беззучно ойкнула и исчезла за дверью. Маша продолжала свое благоносное развлечение. Дождавшись окончания острого действия, она накрыла Павла простыней, поцеловала в горячие губы и тихонько спросила, не ожидая ответа:
— Теперь ты еще поспишь?
Затем улыбнулась каким-то своим затаенным мыслям и вышла из комнаты, оставив Павла погружаться в сладкий сон.
Из комнаты Маша прошла прямо в гостиную.
— Я микробиолог, — говорила в этот момент Симона Геннадию с Милой. — Сейчас работаю в одном очень интересном проекте, многих специалистов уже давно знаю — проект курирует мировая ассоциация биологов.
Тут же сидел и Толик, загораживая своим могучим торсом репродукцию Тициана. Он призывно помахал Маше ладонью, приглашая присесть рядом в свободное кресло. Маша двинулась в его сторону.
— Как доехали? — непринужденно спросила она, усаживаясь и понизив голос.
Все еще румяная, Симона тараторила что-то очень интересное. Пробы воздуха, артефакт, жизнь бактерий… Да, Павел говорил. Речь о медальоне! Вот уже несколько дней Симона здесь на симпозиуме, а дело с медальоном выходит серьезное, и она не жалеет, что пришлось сорваться аж в самый Париж. Еще бы, сорваться в Париж — кто ж об этом пожалеет! Маша хихикнула про себя, вспомнив своего раненого, но не потерявшего боевого настроя супруга.
— Ассоциация оплатила все расходы, есть материалы для изучения, и ваш медальон очень кстати. — Симона встретилась с Машей глазами и отвела взгляд, зардевшись.
— Да, но их на самом деле два, как следует из дневника. У нас только один. — Маша поймала смущенный взгляд Симоны и, бережно сняв вещицу, протянула подруге. Симона покраснела еще больше, но, подставив ладонь, приняла желтый кругляшок и, взвесив на ладони, вернула его владелице.
— Я нашла еще одного владельца старинного медальона! — перебила она Машу. — Здесь, в Париже! Долго объяснять, у меня есть пара идей, но говорить о них рано, пока у меня не будет проб воздуха из вашего украшения. Я помню, ты говорила еще и про бумаги, но бумаги в нашем случае не представляют интереса. Примерно три года назад мне стали доступны пробы древнего воздуха, тогда у меня и сформировалась одна идея. Надо кое-что проверить. В общем, этот воздух нужен мне как… воздух!
