— Не закрывай глаза! — хрипло ворвался в ускользающее сознание Ксюши голос Альберта. — Хочу видеть… как они… безумными становятся…
Еще пара секунд — и Ксюша словно со стороны услышала собственный крик. Судорога свела ее тело, она как-то умудрилась выскользнуть из-под Альберта и согнулась пополам, содрогаясь в сладких конвульсиях. Жар окатил ее от живота до кончиков пальцев, глаза заволокло молочной пеленой, стены закружились пестрым хороводом… Альберт без сил упал на ее вздрагивающую грудь.
Их тела были мокрыми от пота, скомканные влажные простыни сбились в угол постели. Но это совершенно не раздражало. Обоим было настолько хорошо, что обращать внимание на подобные мелочи казалось пустым и недостойным делом.
Они лежали, не имея сил пошевелиться. Двигаться и не хотелось. Ксения рассеянно гладила спину, ягодицы, бедра, сильные руки Альберта. Сознание медленно возвращалось к ней, хотя в ушах еще шумело… Она подумала, что готова лежать так всю жизнь. Наверное, это и называется любовным безумием, вяло подумала Ксюша. Хорошо, что наконец удалось познать, что это такое. Обидно было бы прожить всю жизнь в невежестве…
Она почувствовала невероятную нежность к своему мужчине, тихонько поцеловала его в висок и погладила по волосам.
Альберт приподнялся и лег на спину рядом с ней.
— Господи, Ксюнчик! Ты просто чудо! Ты знаешь?
— Нет, — лениво ответила она. — Не знаю. Мне никто и никогда этого не говорил.
— Значит, мне повезло. Буду первым, кто открыл тебе правду.
Ксения повернулась на бок.
— Спасибо.
— За что?
— За все…
Альберт ласково погладил ее по круглой ягодице:
— Бедная моя! Сколько ж ты натерпелась, если благодаришь за то, что принадлежит тебе по праву!
— Знаешь, Альберт, если бы все мужчины были такими, как ты…
— Было бы ужасно скучно жить на свете! — продолжил он фразу. — Представляешь, если бы все были такими же слащавыми и велеречивыми! Никакого разнообразия! Никаких драм и переживаний! Никаких сетований на тяжелую женскую долю!
— Ничего ты не понимаешь, — вздохнула Ксюша и взъерошила его волосы. — Поверь, большинство женщин отдали бы все на свете, чтобы поскучать с такими, как ты выражаешься, «слащавыми», но милыми и ласковыми мужчинами. Я-то знаю…
Альберт посерьезнел, опять притянул ее к себе и стал целовать, постепенно разгораясь сам и разжигая огонь в ее теле. Страсть заставила их позабыть обо всем и любить друг друга неистово, сильно, упоенно…
Когда они оторвались друг от друга, обоим казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Кровь стучала в висках. Оба тяжело дышали.
