Малруни смотрел на него с уважением.
— Так у тебя есть предположение, кто настоящий убийца, мой мальчик?
Мальчишка кивнул:
— Судя по всему, Стив.
Некоторое время мы осмысливали его слова. Затем шеф спросил со всей мягкостью, на какую только был способен:
— И кто он, хотел бы я знать, этот Стив?
— Фамилии его я не знаю, — сказал Максвелл, — но он — крупный бизнесмен в нашем городе. Он был последним близким другом мисс Смит. Она шантажировала его письмами, написанными им еще в прошлом году, и...
Мы все трое подскочили.
— Откуда ты это взял? — спросил Ханнекер взволнованно.
— Из ее дневника, — ответил мальчик. Он достал из своего портфеля красную книгу в кожаном переплете.
— Я нашел ее на дне одного из ящиков платяного шкафа под ворохом розового нижнего белья и тому подобных вещиц.
Шеф выхватил книжку из рук Максвелла, и мы сгрудились вокруг, чтобы взглянуть на нее. Несомненно, это был дневник Розали, и это была потрясающая находка!
Теперь настала очередь Ханнекера выглядеть посрамленным. Я ухмылялся, прикрывая рот рукой, пока он получал от шефа хорошую взбучку за то, что шкаф не обыскали с надлежащим тщанием. Затем шеф повернулся к Максвеллу.
— Я, пожалуй, назначу тебя помощником полицейского, — сказал он гордо. — Может, ты заглянешь в наш офис как-нибудь и прочтешь лекцию моим людям.
Молодой Оглсби усмехнулся, показав щель между зубами, и сказал, что сделает это с удовольствием.
Найти Стива оказалось несложно. Под давлением доказательств он сознался во всем. Письма находились в сейфе. Мисс Смит вымогала у него больше, чем он мог заплатить, и он, отчаявшись, решил вернуть письма любой ценой. Когда он забрался в ее спальню, девушка проснулась, и он убил ее.
Частный детектив Оглсби очень скромно оценил свою роль в раскрытии этого преступления.
— Элементарно, — сказал он репортерам, — на самом деле нужно благодарить лейтенанта Ханнекера за его блестящую работу.
Что касается меня, я был настолько потрясен эпизодом с моим револьвером, что мне потребовалась целая неделя, чтобы приити в себя. И чтобы впредь избежать совместных расследований с Крунчи-Вунчи, я подумал, что стоит вести себя с Малруни осмотрительней.
Думаю, вы удивитесь, узнав, насколько лучше за последнее время шеф стал играть в шашки!
Несколько лет тому назад, будучи аспирантом Чикагского университета, я работал над докторской диссертацией по физике о возможных способах проверки теории суперструн, когда в Талсе от сердечного приступа скоропостижно скончался мой брат. Мои родители покинули этот мир несколькими годами ранее. После похорон я покружил на своей машине по городу моего детства, удивляясь тем огромным изменениям, которые произошли за время моего отсутствия. Здание из красного кирпича, бывшее когда-то Центральной школой, теперь превратилось в огромный склад. Мои оценки по истории, латинскому и английскому языкам были невысокими, но зато я был силен в математике, и у меня был выдающийся учитель физики. Главным образом благодаря ему я и стал изучать физику, получив стипендию Чикагского университета.
