Испанцы разглядели его сразу - так сказать, в стадии зарождения. В том же 1596 году, когда Уолтер Рейли, едва возвратясь из американского рейда, отослал пинасу к устью Ориноко, он отдал самую последнюю почесть Фрэнсису Дрейку - не самому королевскому пирату», а его памяти. Отдал у испанских берегов, повторив на корабле «Уорспайт» («Боевая злость»), возглавившем объединенную англо-голландскую эскадру, налет на Кадисскую бухту. Для испанцев, еще лелеявших какие-то смутные мечты о реванше, это был смертельный удар. Штурманом английской части эскадры был Джон Дейвис. Возможно, Рейли возложил на него и командование «Уорспайтом» (что было бы вполне логично), оставив за собой общее руководство операцией. Разумеется, англичане играли в ней главную роль. Голландцам досталось в основном амплуа прилежных учеников.
Все чаще в пиратских эскадрах звучал разноязычный говор, и тому были свои причины, объективные и не от них зависящие.
По мере раздувания религиозных войн и бесчинств святой инквизиции в Европе пиратские флоты быстро пополнялись теми несчастными, в чьих глазах навечно застыл отблеск Варфоломеевских костров. Только англичане занимались морским разбоем, так сказать, по природным склонностям, хотя им грозила за это смертная казнь и в своем отечестве, и в любом другом. Голландцы же и французы избирали эту стезю чаще всего по стечению обстоятельств. Три нации, три языка - и один флаг. Этот флаг на исходе XVI века можно было повстречать уже повсеместно в Северной Атлантике. Лютеране, кальвинисты, англикане разного толка - все они вместе образовали в Новом Свете новую, единую «нацию» и создали собственные, единые «символы веры» и мир духовных ценностей, как когда-то античные пираты.
Когда это произошло - уловить трудно. Пожалуй, даже невозможно. Известно лишь, что пример подали англичане: в 1597 году королева Елизавета обнаружила, что Новый Свет - самое подходящее место для тех, кого уже не могли вместить переполненные английские тюрьмы. Известно и то, что первые французские и голландские пираты принимали боевое крещение в английских эскадрах, начав с Кадисской операции, прежде чем превратились в самостоятельную и грозную силу. Справедливости ради надо отметить, что далеко не все они сделались пиратами по собственной воле. Это видно хотя бы из того, что многие, особенно голландцы, отбывали за океан семьями и со всем своим скарбом, способным уместиться на палубе или в трюме корабля. Им нужны были всего лишь клочок собственной земли, которой в Америке сколько угодно, и открытое исполнение собственных гимнов и молитв, без оглядки на инквизицию или соседа-доносчика.
