– Здравствуй, – проговорила Маша и снова погрузилась в бумажки.
– Здравствуй. Кто у меня? – спросил Николай Андреевич.
– А-а-а… – Маша взглянула на приоткрытую дверь в кабинет. – Константин Сергеевич.
Николай Андреевич зашел в кабинет. Костя стоял спиной к начальнику и смотрел на книжный шкаф.
– Книжки почитать решил? – спросил начальник и прошел к своему месту.
– Нет, смотрю на свой прекрасный облик в отражении стекла, – сказал Константин, не оборачиваясь. – Мы с женой поругались… – пожаловался он и повернулся к начальнику. На щеке Константина красовался след от укуса.
– Ого! – усмехнулся Николай Андреевич. – А я-то думал, что сильнее, чем моя бабушка любила овсяное печенье, любить невозможно!
Костя невольно улыбнулся, но тут же вновь обрел унылый вид.
– Она утром забрала детей и уехала к теще! – заныл он.
– Ничего, вернется, – успокоил его начальник.
– Нет… – Костя потупил взгляд и выдержал паузу. – Она сказала, что вернется только в том случае, если я сам приеду за ней!
– И?
– А я боюсь: если жена укусила, то теща – сожрет!
– Вот что… – Николай Андреевич подошел к Косте и положил руку ему на плечо. – Пойдем-ка в Соулярную.
– У тебя тоже что-то случилось?
– Та! Это у тебя случается, а у меня есть по жизни.
Николай Андреевич достал из шкафа бутылку коньяка и отдал ее Косте. Тот уже отыскал стаканчики и застыл в молчаливом ожидании у приоткрытой двери. Николай Андреевич чесал затылок, стараясь что-то припомнить.
– Ладно, – он махнул рукой и зашагал к двери.
– От-че-го, от-че-го, от-чего так хорошо-о-о, – тихо напевал Костя, ведя начальника за собой через приемную.
Маша подняла глаза и недоверчиво посмотрела бутылку.
– И кто же пойдет за второй? – проворчала она.
– От-того что ты иде-е-ешь по пе-ереу-у-улку-у-у, – подпел Николай Андреевич и, сделав в адрес Маши реверанс, закрыл дверь.
Одиннадцать, – Николай Андреевич мысленно вел Алену в соответствии с планом. – Предлагаешь позавтракать, идете в ближайшую закусочную.
Как ни странно, по дороге Николаю Андреевичу не встретился ни один сотрудник и не сообщил о необходимости срочного вмешательства начальника в дела фирмы, чему он тихонько порадовался.
Прямо с порога Соулярной Костя начал излагать свою душещипательную бытовую драму. Закончил он еще до того, как коньячок навел его на идею рассказать о трагичности всей своей жизни. В конце концов – заснул. Очередь плакаться дошла до Николая Андреевича.
Начальник дружески похлопал по спине спящего Костю, взял свой телефон и, щуря один глаз, набрал какой-то номер:
