– Где он?
Эльза одаривает Колесников ледяным взглядом.
– Как ты и приказал, выкинула.
– Врёшь, сука, – Батя замахивается, – говори, что ты с ним сделала?!
– А ты сходи и проверь! – орёт женщина. – Заодно протрезвеешь на холоде.
– Чтоб ты сдохла! – Колесников тяжело садится на стул.
– Когда время придёт, – Эльза хмыкает, – не тебе это решать!
– Ты зачем пришла? – повышает голос Батя. – Лясы поточить? Пожалеть меня? Только мне этого не надо!
– Нет. Просто проверить, – холодно отвечает Эльза.
– Проверила? Убедилась? Всё нормально? – по скулам Бати ходят желваки. – Не боись, стреляться не буду. Не дождёшься!
– Ты себя не казни, – жестко говорит женщина, – другого выхода не было. Значит, судьба у Кати такая и у твоего… – Эльза осекается, заметив, что Колесников, точно разом уменьшившись вдвое, закрыв голову руками затрясся, давясь безмолвным рыданьем.
Глядя на хозяина Убежища, всегда несгибаемого и жестокого, женщина ловит себя на мысли, что сейчас она видит настоящего Батю – человека, в котором ещё остались эмоции, спрятанные за внешней железобетонной оболочкой.
– Ты мне вот что скажи… – Колесников делает над собой усилие, – моему… сыну… ему было больно… когда… ты… его душила? Он мучился?
– Нет, – врёт Эльза, – он ничего не почувствовал. Ты знаешь мой опыт в таких делах. Главное – нажать куда надо.
Батя смотрит в глаза женщины, затем судорожно сглатывает, чувствуя, что в присутствии Эльзы он словно сам не свой. Точнее другой – слабый, размякший, как после бани, и водка здесь ни при чём. Слова сами рвутся наружу. Хочется выговориться. Излить ей душу, чего с ним раньше никогда не случалось.
«Это всё глаза её, колдовские, – думает Колесников, невольно ёжась под немигающим, колким взглядом женщины, – вот Сухов удружил, такую тварь с собой притащил. Ей человека убить, что мне в морду дать. Надо подумать, что делать с ней даль… – Батя осекается, едва не зажав себе рот рукой, словно боясь, что получится как в той поговорке, что у пьяного на языке, то у трезвого – в голове, – заканчивает Колесников».
Решив отвлечь внимание Эльзы, Батя нарочито медленно убирает пистолет в ящик стола.
– Помогает? – Эльза смотрит на пустые бутылки водки, стоящие под столом.
– Тебе налить? – предлагает Колесников.
– Нет, – Эльза лезет в карман накидки, – я средство получше принесла.
Порывшись, женщина кладёт на стол початый серебристый блистер с таблетками.
– От себя, что ли, урвала?
– Тебе какое дело? – режет Эльза. – Дают, бери. Ещё немного и мы все мхом, тухлой водой и молитвой лечиться будем. Запасы не безграничны. Надо подумать, что дальше делать станем, где лекарства брать.
