На узенькой улочке Сергей остановил машину. Он вытащил из багажника красный футляр, а Анна забрала остальные вещи и прошла в небольшую гостиницу.
— Первым делом мне хотелось бы повидаться с матерью, — сказала Анна, зарегистрировавшись у портье.
Сергей посмотрел на наручные часы:
— Я заеду за вами часов в девять, чтоб вы смогли хоть немного поспать.
— Спасибо.
Она взяла красный футляр и отправилась в номер.
Джек в первый раз заметил эту женщину, когда стоял в очереди на посадку. Одно из основных правил слежки — держаться в конце на тот случай, если обзавелся «хвостом». Тут главное — не дать преследователю заметить, что его раскусили. Вести себя естественно и никогда не оглядываться.
Джек, не оглянувшись, поднялся по трапу в салон самолета.
Анна вышла из гостиницы в самом начале десятого. Сергей ждал ее у своего «мерседеса».
— Доброе утро, Сергей, — поздоровалась она.
Он распахнул перед ней заднюю дверцу.
— Доброе утро. По-прежнему хотите навестить мать?
— Да, — ответила Анна. — Она живет в…
Сергей махнул рукой, давая понять, что знает адрес.
Анна радостно улыбалась, когда они проезжали через центр Бухареста. Здесь многое изменилось. Но когда они оказались в ее родном пригороде, Берчени, она поняла, как много еще предстоит сделать новому режиму. В Берчени царили запустение и упадок.
Анна не раз уговаривала мать перебраться к ней в Америку. Она сильно тосковала без матери. Устроившись на работу в «Сотбис», Анна первым делом решила открыть в Бухаресте банковский счет на имя матери и в начале каждого месяца перечисляла ей по 400 долларов.
Наконец такси остановилось у обветшалого многоквартирного дома на Решицкой площади.
— Я вас подожду, — сказал Сергей.
— Спасибо, — поблагодарила Анна, обводя взглядом район, где провела свое детство.
Замусоренная дорожка с выбоинами, лифт не работал — все как прежде. Анна не понимала, почему мать не переехала: она посылала ей столько денег, что та давным-давно могла бы снять приличную квартиру в другом районе. Добравшись наконец до шестнадцатого этажа, Анна перевела дыхание и лишь затем постучала в дверь.
Хрупкая седая дама в черном приоткрыла дверь. Мать и дочь смотрели друг на друга. Эльза Петреску распахнула дверь и заключила дочь в объятия.
Мать провела Анну внутрь, продолжая ее обнимать. В безукоризненно чистой квартирке все оставалось как в детстве. Диван, стулья, черно-белые фотографии без рамок и вытертый ковер.
— Анна, мы так давно не разговаривали… — проговорила мать, стискивая ей руку.
