Женщина вскочила. Она услышала топот лошадей и, подбежав к окну, увидела, что хижина окружена.
— Боже милостивый! — воскликнула она. — Что же это?
Королева подошла к окну; Вилли тоже, с обнаженным мечом. Вдруг Вилли засмеялся, так как увидел, что хижину окружили Геррис, Флеминг, Ливингстоун и остальные.
— Все в порядке, — успокоил он. — Вам нечего бояться, добрая женщина. Это наши друзья.
— Ваши друзья! — воскликнула она. — Тогда кто же вы?
— Я — королева, — ответила Мария.
Женщина недоверчиво уставилась на нее, затем перевела взгляд на стол, на котором теперь стоял пустой котелок.
— Королева! — изумилась женщина. — Сидела за моим столом… ела мою овсянку!
Мария положила руку ей на плечо. Затем обернулась к Вилли:
— Скажи нашим друзьям, что все в порядке, и попроси лорда Герриса зайти сюда.
— Лорд Геррис! — воскликнула женщина, потому что для нее он был такой же важной персоной, как и королева, а боялась она его даже больше, наверное, потому, что он являлся помещиком, владевшим землей, на которой стояла ее хижина, в то время как королева была для нее просто отвлеченным понятием.
— Чего вам хотелось бы попросить? — обратилась к ней Мария.
— Чего-то просить? — удивилась женщина.
— Какой-нибудь подарок. Скажите мне, чего бы вам хотелось больше всего на свете?
Женщина оглядела стены своей хижины.
— Я бы попросила, чтобы эта хижина принадлежала лично мне, — сказала она.
Мария чуть не произнесла: «Она ваша». Но вспомнила, что теперь она — королева, которая бегством спасает свою жизнь и у которой украдено почти все, включая корону. Имела ли она право сказать: «Она ваша»?
Она почувствовала отчаяние. Это было в ее характере. То, что она не может исполнить столь ничтожное желание простой женщины, расстраивало ее больше, чем конфискация великолепных драгоценностей.
В дверях появился лорд Геррис, и женщина сделала глубокий реверанс.
— Под этой крышей мне оказали чудесное гостеприимство, — заговорила Мария, — и мне бы хотелось выразить мою благодарность. Мне бы хотелось подарить этой женщине хижину, в которой она живет и за которую сейчас вносит арендную плату. Дом стоит на вашей земле, лорд Геррис.
— Теперь хижина принадлежит ей, ваше величество.
— Милорд… — попыталась заговорить взволнованная женщина.
— Благодарите ее величество, — сказал Геррис.
Женщина воскликнула:
— Но ведь я дала ей только то, что дала бы любому голодному путнику. Овсяную кашу и простоквашу… И эта хижина моя?
— Не за овсяную кашу, — мягко ответила Мария, а за вашу доброту к уставшей страннице. Доброта не так уж часто встречается, и я высоко ценю ее.
