Сердце Марии так бешено билось, что она боялась, как бы его стук не услышала леди Дуглас. Но пожилая женщина ничего не заметила и снова села возле постели. Казалось, прошло ужасно много времени, прежде чем она ушла в свои апартаменты.
День угасал, когда Мария поднялась с постели и заявила, что отдохнула после пирушки, устроенной Вилли, и желает прогуляться. Она взяла накидку и вышла из замка в сопровождении Сетон.
— Их подозрительность становится невыносимой, — шепнула она Сетон. — А мы ждем слишком многого от Вилли. Ведь он всего лишь мальчик.
— Я уверена, он собирался что-то предпринять во время этого пира. Теперь это должно произойти в разгар ужина.
— За нами следом идут, — предупредила Сетон.
Леди Дуглас догоняла их. В это время донесся отдаленный звук лошадиных подков и за озером показалась группа всадников.
Мария догадывалась, что леди Дуглас не терпится доложить об увиденном сэру Вильяму, и у нее испортилось настроение. Она понимала, что на основании необычного поведения Вилли, сплетен судомойки и появления всадников на материке станет очевидным, что в воздухе витает какой-то план.
Она попыталась отвратить мысли леди Дуглас от увиденного, горько жалуясь на то, как Морэй обращался с ней.
Леди Дуглас не могла терпеть выпады против ее любимого сына. Услышав подобное, она тотчас забыла обо всем остальном и начала защищать его.
— Он думает только о благе этой страны, — настаивала она.
— Он думает только о том, чтобы править этой страной, — отпарировала Мария.
— Ваше величество, вы неправильно понимаете его.
Тогда Мария принялась перечислять все, что он сделал против нее, и леди Дуглас разгорячилась. На материке все стихло, и леди Дуглас, кажется, забыла о недавно увиденном и встревожившем ее. Она с жаром говорила о мудрости Морэя, о том, как он похож на своего отца, а следовательно, немного и на Марию.
Мысленно леди Дуглас вернулась в свое блистательное прошлое, когда она была непревзойденной любовницей короля. Она увлеклась настолько, что подозрительный эпизод на материке полностью стерся из ее памяти. Она все еще говорила, когда появился сэр Вильям.
— Ужин для королевы уже накрывают в ее комнате, — сказал он и поклонился Марии. — Разрешите проводить вас?
Мария проследовала с ним в замок, и никогда еще это место не казалось ей столь мрачным, столь похожим на тюрьму, как в этот воскресный вечер. Она вошла в свою комнату и села ужинать. На недолгое время ее оставили наедине со своими подругами, которым могла доверять: Сетон, Мари Курсель, Джейн Кеннеди. Внезапно Джейн произнесла:
