— Вы наглый дурак! — воскликнула она. — Неужели вы думаете, что я взяла бы вас в любовники? Неужели вы думаете, что вы просто должны были ворваться в мою комнату и оскорбить меня, чтобы я стала умолять вас о покровительстве? Вы, должно быть, сошли с ума, лорд Рутвен. И если вы не уберете от меня ваши руки, я закричу и позову на помощь. Я расскажу господину Линдсею, что вы сделали… что вы сказали мне.
Он не отпускал ее; он снова схватил и прижал ее к себе, и она почувствовала, как его лицо плотно прижалось к ее лицу. Она попыталась схватить его за волосы, но он только дико засмеялся.
— Разве я многого прошу? — прошептал он. — Я освобожу вас. Я прошу только немного любви.
— Моя любовь никогда не будет принадлежать вам, лорд Рутвен.
Она вырвалась из его объятий и побежала к двери. Он оказался там раньше ее, преграждая ей путь.
— Вы ведете себя как скромная девственница, — недовольно произнес он. — Вся Шотландия знает, что это не так.
Лицо Марии стало ужасно бледным, и ее трясло от гнева.
— Я любила мужчин, — спокойно сказала она, — и мужчины любили меня. Я никогда не предлагала себя ради выгоды, милорд Рутвен. Вы ошиблись. Вы посягнули на личную жизнь королевы, а не какой-то проститутки. Сейчас же уходите. Хорошо, если я больше никогда вас не увижу. Тогда мне будет легче забыть ваше поведение этой ночью. Вам будет трудно, если я, сбежав из этой тюрьмы, припомню это.
Она выглядела так величественно, что Рутвена охватил ужас от содеянного. Он принялся извиняться:
— Простите меня, ваше величество. Боюсь, моя любовь к вам оказалась сильнее разума.
— Уходите, — сказала она. — И если вы хотите доставить мне удовольствие, держитесь от меня подальше.
Он поклонился и вышел, а она прислонилась к двери; ее сердце бешено колотилось, и она все еще дрожала. Она с трудом добралась до постели и легла.
Она думала: «На сей раз мне удалось усмирить его, но ведь могут быть и другие?»
Джейн и Мари в будущем должны спать в ее апартаментах. Иначе она никогда не будет чувствовать себя в безопасности от посягательств тех, кто должен охранять ее.
«Я должна бежать, — сказала она себе. — Должен быть кто-то, кто поможет мне… без таких условий, какие предъявил Рутвен».
Мария в полудреме лежала в постели. Джейн спала у нее в ногах, а Мари на настиле на полу. Она не объяснила им причины, почему настояла на этом, но они догадались, что ее потревожил чрезмерным вниманием кто-то из мужчин этого дома; теперь они считали это неизбежным, поскольку ее красота восстанавливалась вместе с ее здоровьем.
