— Конечно. И даже на шесть тысяч больше. Теперь у нас денег больше чем достаточно.
Она изумленно смотрела на него.
— Знаешь, кто ты, Колин? Ты садист, постоянно доставляющий боль и страдания.
— Да ладно тебе.
— Ты наслаждаешься уничтожением других. Ты все ещё командир боевого корабля.
— Да, конечно. Так и есть. Но сейчас мы устроим себе изысканный ужин в клубе на Хэлкин-Аркэйд, потому что Бетси туда никогда не ходит. Как тебе идет это платье! — он поцеловал её в щеку и взял под руку.
Они спустились на улицу.
На следующее утро позвонил Джон Брайсон и предложил пообедать вместе.
— Я рад бы, — вздохнул капитан, — но только если не очень поздно. Мне рано утром первым самолетом нужно лететь в Париж.
— Ну и отлично, встретимся пораньше.
Они договорились встретиться в «Каприччо», поскольку там Брайсону нравились интерьер и обслуживание. Едва сев за столик, Брайсон заявил, что нуждается в совете по важному вопросу.
— Это насчет вашего повара, — пояснил он.
— Франкохогара?
— Да, видите, я не знаю, как это объяснить, он, конечно, прекрасный повар, все кругом так говорят, но то, что он готовит, для меня слишком жирно.
Подошел официант. Брайсон заказал яйца всмятку и поджаренный хлеб. Капитан выбрал свежие овощи, филе в соусе «шамбертен» и пюре из спелой фасоли с сельдереем. Официант удалился.
— Вы знаете, во время путешествия я дважды — в Риме и в Вене — терял сознание. Я только что пришел в себя!
— Какой ужас! Вы были у врача?
— Да. Но не в этом дело. По пути из Лондона в Мадрид я попросил Хуана соорудить закуску. Он спросил у меня, чего бы я хотел. Я сказал: чего-нибудь попроще, вроде гамбургера. Вы не поверите, он подал огромное блюдо чего-то мудреного, французского, настолько жирного, что мне стало плохо. Затем, по пути в Рим, он снова это приготовил, и я совсем отключился. Я и сейчас не могу шнурков себе завязать — голова кружится. Потом это повторилось в Вене.
— Какой ужас, Джон!
— Дело в том, капитан, боюсь, вам это не понравится, но я рассчитал Франкохогара!
— Нет!
— Да. Я знаю, что контракт с ним был долгосрочным, но всякий раз, как я съем чего-нибудь из его стряпни, мне становится так плохо, словно я рога быку крутил. Мы договорились с ним о расторжении контракта с выплатой неустойки в пятьдесят тысяч франков — не очень много, — это пойдет на ремонт ресторана, который он присмотрел себе во Франции. Я согласился, что он будет готовить один обед в год для меня бесплатно. Прекрасные условия, я считаю.
