Мальчик снова вздохнул и оглянулся на лагерь, скрытый корабельными соснами. Яркое солнце ослепило глаза, и Мальчик зажмурился. Да, трудно жить, когда вокруг тебя так много плохих людей. Когда их очень много, а ты только один. Конечно когда можно было вызвать обидчика на честный бой, один на один, тогда, может быть, он бы и справился… И мама бы ничего не узнала, если бы после драки у него не осталось синяков и шишек… А когда один против всех и все против одного, и всегда стараются напасть впятером… Тут уж, конечно, убежишь, куда глаза глядят, только бы оставили в покое, не приставали… И когда эта долгая смена кончится?
Скорей бы домой, к маме…
Какое-то небольшое, почти прозрачное облачко незаметно подкралось к солнцу. Дунул озорной ветерок, и высокая, по пояс, трава колыхнулась, слегка коснувшись ссадины на разбитой коленке. Было немножко щекотно… И приятно… Казалось, что зелёные травинки, тоненькие, почти прозрачные, так что видны линии прожилок, не просто щекочут его, повинуясь порыву доброго ветерка, а жалеют его, гладят по коже, словно говоря: «Не грусти, маленький Мальчик… Скоро всё будет хорошо…» И ветерок так приятно перебирает волосы на голове, словно это не ветер, а добрая мамина рука приголубила, провела мягкой ладонью по волосам… И сразу стало как-то очень легко на душе, исчез куда-то вязкий страх перед врагами, и ты уже совсем не боишься ни злой Пеняйте-На-Себя, ни вредных ребят из твоего отряда.
Ничего-ничего не боишься….
Мальчик улыбнулся. Толкнул носком сандалии камешек, притаившийся в травяных джунглях. Он нехотя вылетел из своего убежища, и, описав небольшую дугу упал. Но Мальчик не услышал всплеска. Обмелев, Река отступила от берега, и вдоль обрыва протянулась широкая песчаная полоса. В песке часто попадались ракушки и красивые камешки. Ребята из лагеря искали их вместе с деревенскими мальчишками.
Тайком от вожатых, конечно…
А сейчас берег был пустынен. Ничего не нарушало знойного безмолвия полуденной дремоты. Даже на том берегу Реки, где с высокого холма спускалась к воде маленькая деревушка с полуразрушенной церковью, не видно ни души. И если бы не чайки, парящие над водой, можно было подумать, что ты остался один в этом большом мире…
Чаек было очень много, не сосчитать. Они беспорядочно носились над водой, то взмывая в голубое поднебесье, то камнем бросаясь вниз, к воде. И только одна чайка, — очень маленькая, с розовой грудкой, — низко-низко летала над самой Рекой, почти касаясь воды чёрными крыльями. Летала и плакала. Так, во всяком случае, показалось Мальчику. «Наверное, ее тоже обидели…» — решил он. Хотя и не знал, обижают ли друг друга птицы, или только люди бывают такими…
