Я видел, как она всеми силами пыталась сгладить красивыми словами шероховатости этой трудной темы. Чтобы как-то помочь ей, я спросил, то же ли самое имел в виду Херманс[10], у которого в романе даже воробей не мог упасть с крыши, не имея на то каких-либо причин. «А знаешь, — заметила она и усмехнулась, — что это выражение принадлежит вовсе не Хермансу? Евангелие от Матфея, глава десятая, номер стиха не помню, поищи сам». Библия была одной из книг, хранившихся в шкафах ее дома, шкафах, где размещалось ни много ни мало еще две тысячи сочинений и где почти на каждой полке стояли портреты родственников, друзей и писателей. Достав Библию Виллиброрда[11], я вернулся на прежнее место. Из книги повсюду торчали закладки, и я боялся их растерять. В 10-ю главу Евангелия от Матфея тоже была вложена закладка, в которой я распознал открытку с изображением иконы. Я быстро нашел нужную строку.
«Прочти вслух, — попросила Лотта, — и начни немного выше — это очень красивое место».
«…ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего»[12].
«Хорошее чувство юмора у этого Херманса, — сказала она. — Он примерил статус Бога, процитировав Библию и искренне надеясь, что все узнают эту цитату».
Перед тем как пойти дальше, она снова наполнила бокалы и закурила очередную сигарету.
«Да, действительно, есть некоторая связь и с этим дурацким воробьем, — продолжала она нерешительно. — Хотя иногда необходимо просто открыть кому-то дверь, не возводя это в метафору, и просто пустить кого-то в комнату, не вкладывая в это действие какого-то дополнительного смысла. Но не стоит злоупотреблять этим, иначе начнешь малодушничать или, что еще хуже, скучать. Счастье писателя скрыто в науке быть ведомым тем, о чем не упоминается в книге, но что служит мотивом при выборе тех или иных слов. Каждая книга содержит в себе, таким образом, еще и ненаписанную книгу, которую автор должен знать от корки до корки, ведь она задает границы той книги, которую он сочиняет». Лотта испытующе на меня посмотрела и спросила без всякой надежды в голосе, понимаю ли я, что она имеет в виду.
