Вспоминает задумчиво:
— Добрые люди всё устроили: гробики такие хорошенькие, голубым ситчиком обитые. Костюмчики строгие, ботиночки, — перечисляет она. — Даже галстучки им надели. (Улыбается. Страшная эта улыбка, лучше бы заплакала). Лежат строгие, важные такие, как маленькие господинчики. А то ведь и убрать не во что было: я их одна поднимала, откуда больно деньги? Из кулька в рогожку перебивались.
Ну, во-от, — покачиваясь, вспоминает она. — Время идёт, а не лечит. Скучно, тошно мне без своих деток. Про живое думать не хочется: дети там одни, а я, недостойная, небо копчу. Заведующая магазином говорит: «Поля, мы тут тебе на сапоги собрали, осень скоро, а ты босая». Какие сапоги. У меня дети в земле лежат.
Сначала каждый день бегала к ним после работы. После утром и вечером: дождь не дождь, ветер не ветер. Однажды ночь была тёплая — уходить не захотелось. На скамеечке свернулась в клубок, кофточкой укрылась. Сказку им рассказала. И мы все рядом так славно выспались, как раньше.
Утром попросила у сторожа лопату и начала рыть землянку. С работы уволилась: а зачем мне деньги? Чтобы себя кормить-одевать после того, что случилось? Бренное тело своё бесполезное, никому не нужное, таскать? Прав батюшка в церкви: всё есть тлен, прах и всяческая суета. Будь что будет, думаю, проживу как птичка божия. Люди добрые не дадут пропасть. А пропаду — и ладно, быстрее с детками встречусь. Да и много ли мне надо?
Вы, наверно, слышали про Полечку-дурочку, которая на кладбище рядом с детьми живёт? — не спрашивает, а скорее, утверждает старушка.
Нет, не слышала. Город делится на счастливчиков, которые пока не знают дорогу на кладбище (дай Бог, чтобы дольше не узнали). И на тех, у кого сюда протоптана горькая тропка. Я до недавних пор относилась к первым и не понимала своего счастья. Потому ни про какую Полечку ещё не успела услышать.
— Сторож сначала гнал, ругался, а я ему: «Разве я порядок нарушаю? Покажи бумагу, что матерям рядом с детками 24 часа в сутки нельзя находиться?» «А земля, — сторож говорит, — чья? Муниципальная! Права не имеешь незаконные строения ставить».
Разве же землянка — строение?! Строение — это из кирпича, из камня, из дерева. Какое же землянка строение? Она укрытие, нора. У-у, сколько раз он закапывал землянку, лопатой меня гонял! А я, только он отойдёт, снова ямку вырою и углубляю потихоньку. У меня и совочек для этого дела в кустах припрятан. Совочек пополам переломил — я руками копаю. Он и плюнул.
