Экзекуция закачивается довольно быстро.
Хмурус отпускает меня небрежно и резко. Злобинда успевает подставить мне плечо, а то бы грохнулась совсем не по-фейски.
— Да что же ты творишь, окаянный! — она грозит Хмурусу кулаком. — Сначала — сон-газ. Теперь… что ты сделал? В мозг к ней вломился? Это и со смертными-то нельзя! А она — фея.
Почувствовав, что меня жалеют, утыкаюсь в плечо новоиспечённой подруги и плачу.
— Цыц! — Хмурус топает ногой. — Скудахтались! С мыслей сбиваете.
Он широкими шагами проходит к кушетке, опускается на неё так, что та жалобно вздыхает и предсмертно хрипит.
— Айсель и вы, госпожа Ши-Ворот, прошу подойдите и присядьте.
Строго кидает он нам, мы, как студентки-первокурсницы, послушно семеним, понурив головы, садимся напротив, взволнованные и испуганные. Злобинда берёт мою ладонь, тихонько сжимает. Подбадривает: мол, я здесь, не волнуйся, в обиду не дам.
Хмурус смыкает пальцы домиком на уровне рта и, глядя мимо нас, произносит загробным тоном:
— Всё намного хуже, чем я ожидал. Гораздо хуже.
В комнате от этих слов холодает, будто к нам на огонёк заглянула сама Снежная Королева.
— Он ведь перестал слышать сказки?
Я не сразу понимаю, о чём речь. Но потом доходит — Христиан, сказочник!
— Да, и, кажется, перестал видеть волшебных существ. К нему в окно стучала лунная фея.
— Вот я и говорю, что всё плохо, — глухо произносит Хмурус и, вздохнув, добавляет: — Простите, Айсель, что использовал на вас сон-газ. По-моему, я испортил вам какой-то милый девичий ритуал.
Почти извиняется — удивительно!
А Хмурус продолжает:
— Но у меня не было выбора. Сон-газ помогает установить связи между различными магическими существами и получить скрытую информацию. Поэтому мне и пришлось воспользоваться вами, Айсель, чтобы рассмотреть день, когда Христиан оглох.
Он печально вздыхает.
— Я не в обиде, — заверяю его. — Ведь так надо для дела?
Хмурус кивает и создаёт три-дэ-версию карты Сказочной страны.
— Смотрите, — говорит он.
Мы с Злобиндой встаём, подходим поближе, смотрим: деревни и целые области исчезают прямо на глазах. Словно невидимое чудовище пожирает их.
Тут мне становится страшно по-настоящему. Кажется, вот так и я начну понемногу исчезать, пока не превращусь в золотистые искры.
— Сказки умирают… — констатирует Злобинда. Меня бросает в озноб.
— Как умирают? — спрашиваю.
— Люди забывают их, — говорит Хмурус. — Слишком давно, с того момента, как последний сказочник оглох, в нашем мире не рождались новые сказки. А старые износились настолько, что превратились в труху. Люди выкидывают их за ненадобностью и забывают…
