Вздыхаю, успокаиваюсь, смотрю на любимые черты.
Как же мне вернуть тебя, дорогой? Ах, знал бы ты, как чудесно нам было вместе… На мне ещё горят твои поцелуи.
Обвожу пальцем высокие скулы, тонкий нос, чётко очерченные губы, трогаю бархат длинных чёрных ресниц.
В который раз отмечаю, как удивительно красив тот, в кого мне повезло влюбиться. И болью в груди отдаётся невозможность увидеть, как сияют его глаза. Тянусь, целую холодные твёрдые губы. На какой-то миг мне кажется, что он вот-вот оживёт, обнимет, прошепчет на ухо все те слова, что говорил мне там, на поляне.
Но реальность всегда разрушает мечты. Приходится зажмуриться, сжать кулаки и стиснуть зубы, чтобы сдержать отчаяние, унять крик.
Сползаю с кровати, сажусь прямо на пол и тихонько скулю.
В этот раз моё уединение прерывает появление доктора-призрака.
— Встаньте немедленно, — мягко командует он. — Здесь пол холодный и грязный, а вы, мадемуазель, нам нужны живой.
Вымучиваю улыбку, иду к креслу. Только теперь, будто в первый раз замечаю флакончики с зельями, которые накануне оставил Хмурус.
— Вы не могли бы посмотреть, что это за лекарства?
Вспоминаю нашу последнюю стычку с Хмурусом, закинувшую меня вновь сюда, и всерьёз опасаюсь, как бы этот… хмырь под шумок не навредил кудеснику. Недаром же он несколько раз тыкал мне медотсеком.
— Капните вот сюда.
У доктора весьма специфическое оборудование, позволяющее бестелесному созданию делать анализы. Чем-то штуковина напоминает микроскоп с прикрученным к нему противогазом.
Сначала вытряхиваю парочку капель из одного пузырька.
Доктор рассматривает их, что-то пишет пальцем по воздуху — не знаю, может у него есть какая-то бесконтактная бумага, и произносит:
— Хм…
Затем настаёт черёд второго флакона. Эту микстуру призрачный врач подвергает более детальному рассмотрению, бормоча себе под нос:
— Странно! Невероятно! Невозможно!
Не сказать, что подобные возгласы сильно настораживают, но некоторую долю нервозности привносят определённо.
Кусаю губы, тереблю платье и твержу, как заведённая:
— Ну что там? Что?
— Прелюбопытный состав, мадемуазель. А уж сочетание того и другого средства… В общем, таким и мёртвого можно поднять. Я бы лично поостерегся использовать.
В душу заползает мерзкая змейка гадливости — неужели Хмурус способен на низость и подлость? Да что там! Он ловил меня и запирал в клетке! Он пытает сейчас несчастных крысоров! Он способен на всё!
— Можно сказать, что кудесника хотели отравить?
