Злату вспомнился утренний разговор с корабельщиком. Иона из Новгорода. Тот ещё сказал «новый город» по-кипчакски, а не по-русски. Обычное дело для Сарая. Вот только этих Новых городов только на Руси несколько. Есть Великий, есть Нижний, есть Северский. А сколько их ещё в дальних странах, поименованных на чужеземный лад? Неаполь, например. Тоже по-гречески Новый город. Далеко на западе, в закатных странах. Уж не из тех ли самых краёв залетел таинственный гость?
С полгода назад уже объявлялся один такой. Прибыл тайком с полным сундуком золота и принадлежностями для рисования карт. Служил, как выяснилось, торговому дому Барди, который состоит в личных банкирах у самого папы. Как раз на Ивана Купалу бежал на генуэзском корабле за море. Золото у него в сундуке было для здешних краёв необычное – магрибские динары. Из закатных стран.
– Вспомни хорошенько Сарабай, слово Новгород он как говорил? На каком языке?
– На кипчакском, конечно.
Новый город в закатных странах. То ли Иоанн, то ли Иона. Как легко запутаться в таком многоязычном городе, как Сарай. Легко и затеряться.
– А птички у этого твоего постояльца были?
– Какие птички? – испугался хозяин.
– Ну мало ли? Коли он у тебя улетел, может в птичку умел обращаться. Или дружил с птичками. Клетка для птиц у него была?
Сарабая вопрос озадачил. Сначала он напряжённо таращил глаза, силясь уловить подвох, потом повернулся к двери в хозяйские покои и зычно крикнул что-то на незнакомом Злату языке.
– Да скажи уже пусть похлёбку несут, – добавил ему наиб, – Ты же служанку зовёшь?
– Думал сначала комнату посмотрим. Я бы уже велел дверь чинить.
– А куда спешить? Нового постояльца ждёшь?
Хозяин только вздохнул тяжело. Слава теперь пойдёт о его постоялом дворе такая, что лошадей нахлёстывать будут, мимо проезжая. Хотя на окраине в глухом месте обычно на ночлег встают те, кого ни богом, ни чёртом не испугаешь. Народ мирный и боязливый идёт в караван-сарай.
Похлёбку принесли по северному обычаю – в глиняном горшочке. С деревянной ложкой резанной из белой липы. Такая в здешних краях не растёт. Рядом поставили деревянный же резной ковш с мёдом. Но уже не со сбитнем, а хмельным перебродившим. В него не имбирь, а свои лесные ягоды для вкуса добавлены. Да и зелья с кореньями с тех краёв, хранящие силу и запах дальних дремучих дебрей.
