В зале повисла тишина, только огонь сухо потрескивал углями в очаге. Злат зачерпнул ещё мёда и отодвинул братину:
– Чего сам не пьёшь? Зелья какого подмешал? Садись.
Увидев, как Сарабай старательно наливает себе до краёв полный ковш, приняв видать к сердцу слова про зелье, добавил без тени усмешки:
– Как хочешь, а чего-то в твоём рассказу не хватает. А чего не пойму.
Хозяин грустно развёл руками:
– Сам бы так говорил, если бы мне кто эту историю рассказал.
Наиб промолчал. Сарабай думал.
– Понимаешь, всё это чушь, конечно, но здесь всё одно за одно цепляется. Я вот сейчас только понял, что и лица его толком не разглядел. Запросто могу не узнать, если встречу. Какой-то уж больно весь из себя скрытный. Шмыг да шмыг то в келью, то из кельи. Он даже вселился необычно. Его человек привёл из Булгарского квартала. Комнату выбирал, деньги платил. Я с ним и не общался почти.
– Деньги какие платил?
– Какие деньги? – не понял Сарабай.
– Сколько, какими монетами, где чеканены?
– Обычные деньги. Даньга. Чеканены у нас в Сарае по большей части. Я ведь их сам хорошенько проверял, когда пересчитывал. Сам понимаешь, постоялый двор, всё-таки.
Наиб понимал. Где ещё лучше всучить поддельную монету? Расплатился и ищи ветра в поле.
– Ты того человека из Булгарского квартала знаешь?
– Нет. Лицо, правда, знакомое, видел где-то.
– Так ты что со своим постояльцем даже словом не перекинулся?
– Почему? Он говорил, какую еду ему приносить. Рыбы просил побольше. А ещё спросил, можно ли где брать хлеб сделанный на дрожжах.
– Нашли?
– А чего искать? Хоть у булгар бери, хоть у русских, хоть у буртас. Цену хорошую давал. Вперёд.
– Надолго?
– Сказали что на месяц – полтора, точно не знают. Потому сразу заплатили вперёд и предупредили, что съехать может внезапно, не предупреждая. Даже оговорили на это случай, что замок с ключом на столе оставит.
– Какой замок?
– Навесной. Эта комната ещё снаружи запирается. На навесной замок. Там ещё скобы сделаны, хоть на крепостные ворота. И замок стальной, булгарской работы. Как хороший сундук стоит. Эту комнату обычно снимают купцы, которые там оставляют что-то ценное. Поэтому и сдаётся она подороже.
– У постояльца много товара было?
– Даже сундука не было. Только две большие сумы.
Значит хотел, чтобы в вещах не рылись. Хорошие деньги за это заплатил.
– Вы с ним по-кипчакски говорили?
Сарабай удивлённо вскинул брови.
– Говорил чисто?
– Не совсем. Да у нас больше пол-Сарая так говорит. Кто и лет двадцать здесь живёт. Иной раз вообще больше на пальцах.
