— Тише, тише! Вот вы, оказывается, по какому делу. Стало быть, желаете документ?
— Именно, и, если можно, поскорее.
— Так-так-так. — Человечек усадил Бориса в кресло и забегал вокруг. — Значит, блондин, но не светлый, а скорее пепельный, глаза серые, рост…
— Скажите, а какое значение для документа имеет мой рост? — полюбопытствовал Борис.
— О, вы не понимаете! В таком деле все имеет значение! Прежде всего давайте выберем вашу национальность.
— Что?
— Ну, кем вы хотите быть: грузином, аджарцем, турком, итальянским коммерсантом… греком, наконец?
— Видите ли, в чем дело, — Борис не ожидал такой постановки вопроса и несколько растерялся, — вряд ли я похож на грузина, сами вы только что заметили, что я блондин.
— Вот если бы вы были рыжий, — мечтательно протянул человечек, — я сделал бы из вас распрелестного армянина… но, знаете, в Грузии лучше не надо. Из иностранцев тянете вы на немца, но немцев здесь не любят… Вот если по торговой части, турком…
— Я, уж простите, ни по-турецки, ни по-итальянски не говорю, — прервал его Борис. — Так что давайте сделаем меня русским. И фамилию какую-нибудь попроще…
— Вот это вы правильно! — обрадовался человечек. — Никаких знаменитых фамилий, Голицыных там или Юсуповых. А то некоторых гордыня обуревает, заказывают такое! На иного клиента смотришь — ну жулик жуликом, а туда же — Юсупов!
Выбрали фамилию Расплюев. Зеленковский крикнул мальчишку и велел ему отнести все данные Карлу Ивановичу.
— Вы не сомневайтесь, Карл Иванович — это талант, каллиграф отменнейший! Все сделает как надо, а вы, может быть, пока желаете сняться на память?
— Спасибо, не стоит.
— Может быть, вы желаете сняться в костюме, который носил сам Зелимхан, известнейший из самых страшных кавказских разбойников?.. Вы не желаете? Напрасно! Вы, может быть, сомневаетесь, что этот костюм был на нем? Так я даю вам честное слово комиссионера, что это правда!
— Позвольте, — удивленно проговорил Борис, — какой же вы комиссионер, ведь вы фотограф, это не считая другой вашей профессии…
Человечек опять испуганно замахал руками:
— О той, второй, — ни слова!.. Я был в Польше комиссионером, стал беженцем, а беженец может стать кем угодно! Я лично знал одного беженца, который на родине был клоуном, а в Петрограде стал кучером на катафалке. Веселенькая профессия! Как раз наоборот вышло… Я никогда в жизни не имел своей фотографической карточки, теперь, когда судьба забросила меня на Кавказ, я купил по случаю эту крошечную фотографию и, работая с мальчишкой-ретушером, имею себя в двадцати позах! Вы, может быть, хотите сняться на набережной на фоне «Франца-Фердинанда»? Он как раз только что пришел из Константинополя.
