- Когда-то, по поверьям людей долины, в пузыре дыхания Творца, спящего в это время в водах на дне Мирового Океана, обитал дух, подобно другим духам в их собственных пузырях, поднимающихся на поверхность - голос Мелиссы лился подобно воде горного ручья, так же весело и звонко, и я невольно заслушивался им, иногда теряя нить повествования – и стало ему очень скучно в этом нескончаемом пути к поверхности, решил он создать по подобию того, как создавал миры сам Творец, свой собственный мир. А поскольку дух этот сам был частью Бога, его дыханием, то и обладал частью его силы…
- А сколько тогда духов наплодил Творец за время своего бытия, если каждый пузырек его дыхания – отдельная сущность? – не смог удержаться я.
- Столько, сколько звезд на небе. Люди долин верят, что каждая звезда – солнце другого мира, то есть пузырька воздуха, в котором он заключен, а пространство меж ними, видное ночью – темные воды Мирового Океана.
- Интересно было бы взглянуть на мир Творца, каким его представляют эти дикари, вот уж, наверное, презабавное зрелище. Извини, рассказывай дальше, - опомнился я.
- Так вот. Для создания своего мира, дух этот, называемый Арри, то есть, дыхание, в переводе с диалекта кеметов, опустился до самого дна и взял его твердой поверхности, дабы создать Хвилею и Близнецов, младших братьев ее, которых видно только по ночам. Сам же Арри стал небесным светилом, беспрестанно снующим вокруг своих творений и наблюдающих за ними. Но была земля пустынна и бездушна, тогда Арри часть себя отдал, дабы эту жизнь создать, большую часть себя, и более не в силах был вмешиваться в дела своего творения, оставаясь ныне только безмолвным наблюдателем. Из духа его произросли травы и деревья, появились звери и птицы, в последний же момент созданы были люди по образу и подобию Творца, которого так любил Арри и частью которого он являлся, дабы восхвалять своим существованием Бога, воплощая образ его, и создавать самим свои миры, повторяя бесконечный цикл творения.
Мелисса на минуту замолчала, будто обдумывая сказанное, и как-то туманно смотря поверх моей головы. В такие моменты меня так и подмывало окликнуть ее, выдернув из мира внутренних грез, но я всегда сдерживался, как бы ни хотелось мне услышать продолжение.
- Всегда есть какое-то «но», в чем же здесь подвох?
- Ни в чем. Арри дал людям облик Творца и желание создавать, и больше ничего. Нет никаких заповедей, нет ни Чертогов Боли, ни Чертогов тишины. Люди, умирая, перерождаются вновь, то травой, то деревом, то зверем, то снова человеком. Всё обращается во прах и рождается снова, бесконечный цикл творения, как я уже и говорила.
