Сева от смеха закрыл лицо руками.
– Если бы я Наденьку, свою девочку, не встретил, я бы до сих пор щемил кого-нибудь. Но это я – ты же не такой апездол, у тебя голова на месте, ты – понимающий. Можно дела делать.
– Ты мне в бандиты пойти предлагаешь?
– Зачем сразу в бандиты? В больших городах уже немножко по-другому. Можно устраиваться в крупные компании, которые работают по всей стране, там все на высшем уровне, вопросы безопасности вообще не стоят – спокойно двигаешься по карьерной лестнице.
– Саша, я второй курс закончил, еще три года впереди. Если я сейчас встану на этот эскалатор, я в эту точку уже никогда не вернусь. А мне именно здесь надо задержаться, потому что я тут не могу разобраться.
– Ты потратишь бесценные годы на песенки. Ты видишь, где мы живем? Однокомнатная квартира на восемнадцатом этаже двестиэтажного дома. Отдаем за нее зарплату жены, на мою живем и растим дочь. И я кроме денег и баб ни о чем думать не могу. Сейчас женился, теперь о деньгах думаю больше, чем о бабах. И когда ты мне говоришь, что решил сочинять песни, мне становится жалко и тебя, и себя, и твою маму, и твою будущую семью.
– Дело тут не в песенках.
– Давай выпьем.
– Давай по последней, а потом чайку – а то завтра вставать рано.
– Поставлю чайник.
– Просто это, как настоящая любовь, – если ты это почувствовал, ты не то что выбросить это из головы – ни на минуту забыть не можешь. Если я не буду этого делать, я просто рехнусь. Потому что ты вдыхаешь этот мир, ту красоту, которую ты в состоянии различить, все свои эмоции и переживания – а выдохнуть не можешь. А через некоторое время – уже и вдыхать больше не можешь. И жизнь начинает лететь, не задевая тебя вообще. Пока долги не вернешь – за все то, что взял… Я не знаю, как так получилось. Мы с тобой выросли в одном дворе, и я пока не могу понять, как я на это подсел. Но на текущий момент я могу сказать следующее: во мне запущен не до конца понятный мне механизм, связывающий ощущение полноценной жизни с… творчеством, мать его, – Севе было неудобно даже произносить это слово. – Я не собираюсь жаловаться: мол, неужели мне, гению, надо всю жизнь кровли крыть или кирпич класть. Я не собираюсь никуда сбегать. Искусство вообще не для того, чтобы сбежать. А для того, чтобы ты имел возможность жить весь, а не только большим пальцем, которым ты марки на почте приклеиваешь. Мне все равно, что я буду делать, – что-то в любом случае буду. Вопрос в том, чтобы человеком жить, а не большим пальцем. Я весь хочу жить… Но как это делать? Я знаю только, что человеком себя чувствовал в те минуты, когда свою милую обнимал и когда песня хорошо выходила. В остальное время моя жизнь у меня вызывает чувство недоумения и досады. Хотя жаловаться мне не на что. Мне как бы не себя жалко – мне жизнь жалко. Это ж вообще, если вдуматься, отличная идея – жизнь!
