Выйдя снова на мороз, Андрей почему-то подумал, что скоро исчезнет и Олеся, и ничего, кроме ее картины и этой вспышки сумасбродной любви, от нее не останется. Точно так же в один прекрасный день придется исчезнуть и ему, и от него тоже не останется ничего, кроме размытых воспоминаний о женщинах, с которыми он когда-либо бывал.
На Новый год, как и договаривались, они встретились с Сергеем перед монументальным зданием управления по информированию граждан и ревизии гражданской активности. У каждого было несколько пакетов: салаты, фрукты, овощи, холодец, блины и, конечно, выпивка.
— Ну, здравствуй! — радостно воскликнул Сергей.
— Привет!
— Наконец-то. Ух, сейчас отметим!
— А тебе не надо будет работать? — на всякий случай уточнил Андрей.
— Ну-у, я тут еще никогда не дежурил на Новый год, но, думаю, ничего не приплывет. Ну и потом, на праздник дисциплина всегда чуть падает, это нормально.
Управление показалось Андрею таким же пустым, как и в день, когда они приходили с Петром. Пожилой охранник поздравил их с праздником и предупредил, что в одиннадцать уйдет домой, а ключ от здания отдаст Сергею, и им надо будет запереться изнутри.
Сергей бодро принялся разливать водку, и, несмотря на вялое сопротивление Андрея, они начали пить уже в десять вечера.
— А что тянуть? — удивлялся чиновник. — Страна огромная: уже некоторые закончили праздновать и легли отсыпаться, а мы только начинаем!
— Ну да.
— Тебе приходило в голову, насколько она большая!?
— Нет. Чем дольше я здесь, тем хуже чувствую масштаб.
— Масштаб чего?
— Мира.
— Ну, за мир и выпьем.
И они выпили. Пожевав закуски, Сергей сказал:
— Это для вас, горожан-хипстеров, размеры ничего не значат, а ты полетай с мое из конца в конец страны — поймешь, что это такое. А еще лучше съезди.
Андрей меланхолично кивнул.
— Эй, да ты без новогоднего настроения совсем!
— Да, пожалуй.
Андрей поднял на него слегка помутневший взгляд. Они еще выпили, и он понял, что все перед глазами плывет.
— Э, так дело не пойдет, — сказал Сергей огорченно, — эдак ты еще до Президента уснешь.
Они вышли на мороз и покурили «Северных». Андрей немного пришел в себя и почувствовал веселость, которая, как ему казалось, под огромным давлением все это время тайно копилась, а теперь рвалась наружу, и алкоголь пробивал ей дорогу. Следующую рюмку они уже выпили по его инициативе.
— Виски, оказывается, очень тоскливый напиток, — сказал он, — после него чувствую себя таким тяжелым и грустным.
