— Миша, в какой стороне Москва? — тихо спросил Дрожкин.
— Там, — показал Букреев.
— А Рязань?
— Тоже там.
— В Москву или в Рязань летят, — так же тихо проговорил Коля.
— Да, в Москву, на Чистые пруды, — рассмеялся Михаил, потом поправился: — Нет, в Рязань…
Птицы улетели. А Дрожкин все еще глядел туда, где они скрылись…
Он мысленно несся за ними и молча прощался с другом, с Тоболом, со всем, что окружало его. Вчера на стан приехал фотокорреспондент Барабаш. По совету Калянса он фотографировал лучших трактористов и прицепщиков, заснял Анисимову. Только водовоз не интересовал фотографа. Желая скрыть свою обиду, Коля шутливо сказал корреспонденту:
— Снимите нас за столом.
— За столом каждый может, — весело ответил тот.
Это обидело Колю до слез. Он почувствовал себя лишним на полевом стане. И когда Бабкин, встретившись с ним в поселке, предложил ему бежать из совхоза, он согласился. Слишком тяжело было в последние дни у него на сердце. К тому же он сильно тосковал по дому. Думал, что, должно быть, очень трудно матери обходиться без его помощи. И если уж так нескладно получилось в совхозе, то лучше ему быть дома, работать, как бывало, в МТС…
2
Когда стемнело, Дрожкин вышел за поселок и, испуганно озираясь по сторонам, напрямик зашагал в сторону от Тобола.
Встреча с Бабкиным была назначена километрах в шести от центральной усадьбы, у столба, в том месте, где дорога из «Степного» и дорога из «Дальнего» сливались воедино. Здесь легче всего поймать попутную машину.
Николай сел неподалеку от столба в высокую траву. Казалось, все вокруг безмятежно дремало в вечерней тишине. Но вот раздался шорох. Коля беспокойно повернул голову, тихо прилег и замер. Сердце его забилось учащенно: почти рядом он увидел Калянса. Тот вышел на дорогу, чтобы перехватить бензовоз. На исходе было горючее, и бригадир тревожился. Как прикинул Калянс, место здесь вполне подходящее для наблюдательного пункта. Он тоже присел в траву.
Прошло несколько минут, и у столба возникла фигура человека, странно длинная в неверном свете луны.
Тревожная мысль мелькнула в голове у Калянса: «Не иначе тоже разведчик из какой-нибудь бригады. Поди, узнал, что бензовоз на подходе, вот и решил подежурить. Нет, Калянс заявит, что явился сюда первым…» Человек у столба закурил, стал ходить, отмеряя шагами небольшой участок проселка. То был Бабкин.
Неестественная томительная напряженность давила душу Дрожкина. Он тяжело вздохнул. Скорее бы ушел Ян, скорее бы всему конец…
