— Молодцом ты выглядишь, — сказал Бабкин, решив поиграть на слабостях Битюгова, чтобы расположить его к себе.
— Что? — спросил бухгалтер.
— Похудел, помолодел.
Битюгов задержал взгляд на Бабкине, попросил:
— Повтори, Арнольд, как ты сказал?
Бабкин повторил.
— А ты правду говоришь?
— Правду, — не моргнув глазом, ответил Бабкин.
В это время появился Горобец.
— Постой, постой, — ухватился за него Бабкин. — Ты же закладываешь поселок. Без магарыча не обойдешься.
— Это само собой, — улыбнулся прораб.
Тут лицо Битюгова преобразилось, он сказал виновато Бабкину:
— Директор приказал больше не начислять тебе зарплату. — Бухгалтер, видимо, только сейчас вспомнил об этом. — Понимаешь, что-то там у тебя не получилось на пахоте.
— Беру на стройку, — заверил Горобец. — Будешь возглавлять ударную бригаду.
— А с зарплатой-то как? — спросил Бабкин.
— Ну уж тут положение меняется, — ответил, пожимая плечами, бухгалтер. — Будешь работать, будет и зарплата.
Битюгов занялся своими делами. Горобец вскоре ушел. Бабкин остался в палатке и с тоской смотрел в окно. Желание у него было одно: убить как-то до обеда время. И случай помог ему.
В контору вошел человек лет тридцати, без головного убора, в зеленой куртке, с фотоаппаратом через плечо. Он поздоровался с бухгалтером и Бабкиным.
Фотокорреспондент областной газеты Барабаш поинтересовался, где директор, помычал озабоченно, спросил:
— А здесь, в поселке, можно сейчас найти живого целинника?
Битюгов показал глазами на Бабкина:
— Только из бригады. Правда, сейчас, кажется, собирается да строительстве работать.
— Ударную бригаду предложено возглавлять, — скромно уточнил Бабкин.
— Это интересно, — заметил Барабаш и достал из кармана куртки блокнот и автоматическую ручку. — Позвольте задать вам несколько вопросов.
— Интервью для прессы, — понимающе отметил Бабкин.
— Вроде. Я сделаю снимки и развернутую подпись «Рассказ покорителя целины».
Корреспондент спросил фамилию собеседника, записал, задал вопрос:
— Что вас заставило ехать?
— Сердце…
— Что? — испугался корреспондент.
— Приехал по велению сердца.
— Интересно, — отметил Барабаш, осторожно попросил: — Расскажите, как ехали, как встретила новая земля.
— Ехали дружной, спаянной семьей, рвались к горячим боевым делам. На станциях всюду оркестры, приветствия, цветы.
— Очень интересно, — опять сказал корреспондент… — Расскажите о своих личных переживаниях.
Тут Бабкин придал лицу выражение крайнего смущения, потупил глаза, проговорил нехотя:
