— Рассказывайте, что за беда у вас стряслась.
— Обошли, Николай Михайлович, главным обошли — землей, — сказал Истомин.
Романов задержал на Семене Михайловиче пристальный, изучающий взгляд. Когда-то вот так же и он сидел в кресле на приеме у первого секретаря обкома — тогда он работал в райкоме — очень волновался и с большой надеждой ожидал разговора: «Первый человек в области, он все решит»… Вот с такими же надеждами, вероятно, сидит сейчас Истомин.
А Истомин тревожился… Вдруг секретарь обкома рассердится? Куда, мол, полез, есть же райком, разобрались бы на месте…
— Обошли? — опросил после паузы Романов. — Как же это посмели вас обойти, такого могучего? — Снова спросил: — А не южным ли аршином вы меряете здешние земли?
«Звонил Стесин, жаловался, — догадался Истомин. И, видно, секретарь обкома согласен с ним. — Не знал ты, Семен Михайлович, с какой стороны придут неприятности, — говорил внутренний голос Истомина. — Думал раньше других выехать в поле, быстрее вспахать землю, отсеяться. И вот тебе на!»
— Не могу на солончаках сеять, — проговорил с сердцем Семен Михайлович. — Ведь это заведомо напрасная работа.
— И большие площади засолены? — спросил Романов.
— На наших угодьях большие.
— Кто же вас заставляет на них сеять?
«Стесин не звонил», — пришел к выводу Истомин.
— Облисполком принял решение, — сказал он. — И будто бы эту беду теперь нельзя поправить.
— Решение — бумажка, которую можно переписать.
— Мы с Денисовым заходили к Стесину. Вы, говорит он нам, проявляете оппортунизм.
Романов улыбнулся.
— Значит, он по вас сразу из тяжелой артиллерии, ярлыками. — Николай Михайлович переходил на шутливый тон. — А вы не огорчайтесь. У меня, например, этих ярлыков, как орденов у боевого генерала. Как-то не спал ночью, насчитал без малого два десятка. И ничего, выдержал. — Он сделал короткую паузу, протянул значительно: — Да-а… На пути у нас часто встают бумажки… Был каменный век, был железный, а теперь, выходит, бумажный. Так, что ли?.. Расскажите-ка о беседе со Стесиным.
Сначала Истомин рассказывал подробно, но потом ему показалось, что Романов лишь делает вид, что слушает его, а сам думает о чем-то другом. Он скомкал рассказ, умолк смущенный.
— Это все?
— Пожалуй.
— Значит, Стесин заявил, что у вас антицелинные настроения. Видите? Уж и новый ярлык готов. Когда есть ярлык, остается одно: подогнать под него людей.
Романов поднял телефонную трубку, попросил телефонистку вызвать Джасай, спросил Семена Михайловича:
