— А вы пробовали его растить? — спросил Николай Тихонович.
— Я пас скот, — уклончиво ответил Алсыбаев.
На тысячи километров раскинулись земли Притоболья. Но плуг почти не касался их. Даже травы здесь нередко чахнут от недостатка влаги, и тогда чабаны разыскивают корм для своих отар в долинах рек и озер. В начале нашего века в притобольских степях появились истосковавшиеся по земле русские хлеборобы из центральных губерний. Но степи горько обманули их. Одни, без помощи государства, с примитивными орудиями, переселенцы не могли поднять тяжелые почвы, не справлялись вовремя с севом; злые суховеи сжигали не успевшие окрепнуть всходы. Далекий край оставался недоступным для землепашца.
— Спит, спит земля, — вздохнул Семен Михайлович, и Денисов увидел в зеркальце над ветровым стеклом, как настороженно шевельнулись его косматые брови. — Видите, поляна!.. Голая, как моя лысина. Это солончак. Не дай бог, чтобы такие плешины оказались на нашей земле. На засоленной почве ничего не вырастет.
На пути встретилась ложбина, в которой стояла вешняя вода, и Букреев, затормозив машину, проговорил без улыбки:
— Добро пожаловать!
Он хотел двинуться в объезд. Тогда ухмыльнулся и заворчал добродушно Семен Михайлович:
— Адмирал тоже мне, воды боишься!
Букреев вышел, смелю протопал сапогами по ложбине, как бы показывая, что ему-то это нипочем.
— У газика, оказывается, водобоязнь, — с короткой усмешкой произнес Истомин.
Миша сел за руль и с разбегу направил машину в озерко. Не дойдя до середины, она тяжело заурчала, вздрогнула и остановилась. Солонцеватая земля накрепко схватила автомобильные колеса. Несмотря на все старания водителя, вездеход буксовал, не двигался с места.
— Приехали! — бодро сказал Истомин и, сильно наклонившись, начал вылезать из кабины. Денисов снял ботинки, засучил выше колен брюки и тоже вылез.
— А ну, взяли!.. — скомандовал директор.
Грязь из-под колес сразу забрызгала их с ног до головы. Они долго раскачивали и с криком толкали сзади машину.
— Купель что надо, — сказал Истомин, стряхивая с брюк грязь, когда двинулись дальше. — Вот вам и степное крещение…
Наступили сумерки, их сменила белесая ночь, а конца дороге не было видно. Усталые пассажиры молчали; кто-то думал, кто-то дремал. Вдруг заговорил проводник.
— Смотри! — толкнул он Денисова и показал рукой. — Видишь? Скала-верблюд. Однако степь не покорится человеку. Она победила даже верблюда. А верблюд очень сильный. Смотрите!
