— Это почему?
— Чтобы не убивали друг друга.
— И часто у вас убивают?
Официантка смутилась:
— Контингент такой. Вам, конечно, можно подать.
— А что, если я возьму да и заколю вилкой председателя рабкоопа?
Официантка смутилась еще больше:
— Ну уж, если видим человек самостоятельный, тогда другое дело, даем.
Поднялся шум.
— Что вилки? На тарелках было бы.
— Валенок нет, в общежитии по уши грязь.
— Полушубки бы надо.
— А откуда взять полушубки? — раздумчиво произнес Семен Михайлович. — Из овчин теперь панафикс выделывают на манто городским барышням: перевелись полушубки… Ну а насчет общежития скажу: я за вас убирать не буду!
— Обещали то, обещали сё…
— Кто обещал то да сё?.. Вот мы тут перед вами, какие есть. И ничего не обещаем. Сами все своими руками будете создавать, все, все!
— Наше дело маленькое, подавай, что положено, и весь разговор, — повернулся в сторону от Истомина Бабкин.
Директор вскочил.
— Дело маленькое!.. Ты так считаешь? — Семен Михайлович смотрел на затылок Бабкина. — А ну посмотри мне в глаза… Ты знал, куда ехал! На пустом месте жизнь начинаем…
За столами загалдели. Истомин повысил голос, стал говорить для всех.
— Не на готовое шли ваши отцы и старшие братья, начиная наступление на дальневосточную тайгу и льды Арктики! И замерзали, и голодали… — Твердо произнес: — Решайте сами, как быть. — И сел.
Шум усилился. Раздалось одновременно несколько голосов:
— Да мы так…
— Вы не обращайте внимания.
Денисов постучал ложкой по стакану.
— А как Бабкин смотрит на это?
Бабкин скорчил гримасу.
— Это он от дури, — деловито заметил Букреев.
— Точно, от дури, — подтвердил Дрожкин.
— Пусть сам Бабкин скажет, — предложил Николай Тихонович.
— Что он может сказать? Он всем недоволен!
— С ним мы дома поговорим, — пообещал Калянс.
Шум в столовой не утихал. И Букреев, следуя морской привычке, определил:
— Шторм тринадцать баллов.
Истомин с досадой думал о том, как все же плохо у новоселов устроен быт. В вагончиках холодно, в забитом до отказа людьми общежитии тесно и неуютно. В столовой не хватает посуды. Чай подают в стеклянных банках из-под консервов. Истомин уже не раз говорил с председателем рабкоопа. А какой толк? Стаканы нашлись только для директора и секретаря парторганизации. Нет зимней одежды в магазине…
Он поднялся и пошел к дежурному по станции, чтобы связаться по телефону с обкомом, рассказать о положении в совхозе, попросить помощи…
Вечером в вагончике, когда укладывались спать, Семен Михайлович сказал Денисову:
