Штаб степняков задумался: задали же новоселы загадку… Почти всем пришла мысль: надо готовить механизаторов на месте. «Но, — спорили мысленно специалисты сами с собой, — где найти помещение для занятий, кто будет обучать новоселов, наконец, где взять те же наглядные пособия». И этих «но» оказалось очень много.
Молчание затянулось. Истомин бросил на стол карандаш, быстро встал, прислонился плечом к стене, произнес озабоченно:
— Так что же делать-то? — И тут же шутливо: — Плакать будем, от земли отказываться?
«Штабисты» заулыбались. Тогда Истомин начал рассказывать:
— Может быть, вам приходилось видеть, как учат летать своих птенцов чайки… Гнездятся они обычно высоко в скалах. Появится на свет птенец, от земли еще оторваться не может, а взрослая чайка уже толкает его к обрыву. Тот летит камнем вниз. Кажется, вот сейчас проглотит его злая волна. Но мать настороже. Она стремительно бросается вслед за детенышем, подхватывает его на лету. Поднимет и снова бросает. Смотришь, тот уже и крылышки распустил, а там, глядишь, начинает взмахивать ими. Вот какая, земляки, притча.
— Надо, конечно, учить молодежь, — вступил в разговор Ананьев. — Вспомните, как было на Магнитке. Там тоже люди не имели специальностей…
Павел Андреевич не договорил. Сильно хлопнула дверь, и все повернули головы к порогу. В комнату ворвался вместе со струей холодного воздуха Букреев, прошел на средину и остановился так, «будто тысячу выиграл». Кепка на нем сидела, как всегда, вот-вот готовая взлететь. Он молчал, словно бы его вид сам по себе говорил о цели прихода.
Истомин не выдержал:
— Ты что?
— Дело есть.
— Говори!
— Ну, низы, подавай голос! — с расстановкой выговорил Букреев, тыча себя в бока, и, когда таким образом привлек к себе всеобщее внимание, сказал добродушно:
— Было бы вам известно, мы сегодня не завтракали.
Семен Михайлович надел зачем-то очки, постучал картонным футляром по столу:
— Почему, собственно, не соблаговолили?
— Не угостили, — тем же тоном ответил Букреев и заключил уже изменившимся голосом: — Все-то тут идет кувырком.
Истомин снял очки.
— Что идет кувырком?
Парень комично вытаращил глаза:
— Ну, Букреев, нам тут несдобровать.
Снова заговорил Истомин:
— Извините, молодой человек, не имею чести знать вас…
— Доброволец Букреев Михаил Петрович, — бойко подсказал парень, как будто изумясь, что его не знают.
Директор подбросил в руках карандаш:
— Так вот, доброволец Михаил Петрович, еще раз извините, вы говорите глупости. Ближе к делу!
