Я обернулся к разъярённому архимагу, уже приготовившему второй заряд волшебного огня по мою душу. Увернуться я явно не успевал. Неужто Фортуне надоело надо мной измываться, и эта ветреная барышня решила обратить свой лукавый взор на другого бедолагу? Но нет. Старик внезапно издал какой-то булькающий звук, закатил глаза и осел на пол. Огненный шар отлетел в сторону и врезался в стену. Вновь взглянув на архимага, я понял и причину его падения. С проломленной черепушкой особо не поколдуешь.
Я медленно поднял взгляд, внимательно оглядев прелести красавицы, яростной Немезидой застывшей над телом поверженного архимага со скипетром с окровавленным набалдашником в руке. Взгляд мой невольно задержался на её обнажённой груди, не прикрываемой разорванным прозрачным платьицем — всё ж добрался старикашка своими грязными ручонками до её тела.
— Долго пялиться будешь? — осведомилась она.
— Я не пялюсь, а любуюсь, — поправил я. — Ничего не мог с собой поделать.
Я развёл руками, спокойно встретив её разгневанный взгляд. Не всем женщинам к лицу ярость, но ей — определённо да. Впрочем, в ином настроении при встречах со мной она бывала редко.
— Сестра, значит? — язвительным тоном вопросила она.
— Если б я назвал тебя возлюбленной, у него рука бы не дрогнула, — хмыкнул я.
— Запомни раз и навсегда — я тебе не возлюбленная и никогда ей не буду.
От ответа меня избавил хриплый клёкот летучей твари. Девушка быстро обернулась и, нацелив на стража скипетр, испепелила его молнией.
— И какие демоны тебя сюда занесли? — поинтересовалась она.
— Твой ревнивый дворцовый фокусник прислал, радея о твоей девичьей чести, — огрызнулся я. — Побоялся, что даже старый хрыч превзойдёт его в постельных достижениях.
— Дурак ты, — спокойно произнесла она. — Пошёл вон.
— Ох, простите, сударыня, что я ещё дышу, — отвесив ироничный поклон, отозвался я. — Конечно, как смеет презренный человечишка вроде меня сомневаться в мужской силе великих магов.
— Если ты такого обо мне мнения, то чего привязался?
— Мнения? А что, есть сомнения? Да весь город знает…
— Так иди и слушай, чего там ещё наговорят, раз все городские сплетни принимаешь за факты. Ты мне и так чуть всё дело не испортил, а уж оскорбления терпеть я не намерена вовсе. И этого сопляка-девственника, твоего нанимателя, в порошок сотру. Ишь, губы раскатал, ещё подсылает всяких…
Я оторопел.
— Либо я полный идиот, либо…
— Ты полный идиот, даже не сомневайся.
— То есть, придворным хлыщом ты крутила, как хотела, но к себе не подпускала? И со стариканом…
