— Ну, поблагодари ее за меня, — не без иронии ответил Джерико.
Без всяких происшествий миновали три дня, и Джерико за неимением лучшего пополнял свои знания обычаев Вальпургии. Белоглазая принадлежала к первым поселенцам и оказалась способна пролить свет на большинство традиций, которые его озадачили.
Сложность заключалась в том, как он понял, что нельзя переносить впечатления и знания, полученные им в Амаймоне, на остальные города Вальпургии. Амаймон — процветающий речной город, место смешения многих культур и к тому же отправной пункт для всех галактических посетителей. Его ритуалы скорее были символичны и совершались без особого фанатизма. И хотя население выказывало уважение ко всем религиям, однако по-настоящему, в глубине души, не верил никто.
Другие города в этом отношении были совершенно иные. Там чаще говорят о добре и зле, а в совершении ритуалов доходят до крайности. Люси Белоглазая заверила Джерико, что по мере приближения к Тиферету он встретит нечто такое, что поразит и ошарашит даже его плоский бесстрастный ум. Пыточные ритуалы, не те, что использовал Бланд, а скорее порождение укоренившегося фанатизма. Церемонии, выросшие из некоторых уродливых обрядов Земли. Например, он столкнется с извращениями — и не только сексуальными, — которые не встретишь нигде в Галактике. Белоглазая поможет ему разобраться, чем отличаются обычаи разных городов, но поскольку ему все-таки придется работать в одиночку, без ее глаз и ушей, то уже сейчас она пыталась передать ему хотя бы основы познаний о ее мире.
Она поведала множество мелких деталей, на которые Убусуку только намекал. Они должны были помочь Джерико выдать себя за жителя Вальпургии и в экстренном случае сохранили бы ему жизнь. Люси настойчиво напоминала, что нельзя недооценивать убежденность и искренность в вере обитателей Вальпургии. Правило «живи и дай жить другим» было хорошо для Люси Белоглазой и остальной части мира, но жители городов повиновались своим установлениям, как официальным, так и религиозным. И тот, кто однажды решался переступить границы дозволенного, быстро постигал последствия такого опрометчивого шага, и последствия были весьма неприятны.
Утром пятого дня, когда они были лишь на полпути к Тиферету, Доркас испытующе взглянула на Джерико во время завтрака.
— Пора, — сказала она тихо.
— Что, опять Люси Белоглазая? — спросил он. Доркас кивнула:
— Она говорит, что мы натолкнемся на кордон в ближайшие три часа.
