— Разве вы не слышите?
— Нет, ибо располагаемся в местечке, отдаленном от Берлина.
Так печально закончился пятьдесят шестой год жизни фюрера.
…А в это время Герман Геринг мчался в горы Баварии.
В последнее время отношения Гитлера с Герингом значительно ухудшились. На сегодняшнем совещании фюрер даже не упомянул его имени.
…Весь долгий путь Геринг дремал. Автомобиль выехал на извилистую дорогу, искусно построенную молодцами генерала Тодта, в подземный коридор, и только тогда машина остановилась перед двойными, тяжелыми бронзовыми воротами. Часовые подошли, откозыряли, и Геринг очнулся. На лифте рейхсмаршал поднялся в резиденцию канцлера и вошел в круглый зал с огромными стеклянными окнами, из которых открывался предутренний вид на цепь гор…
Как-то один из приближенных фюрера сказал:
— Здесь, высоко над миром, Гитлер противопоставляет себя вечности, отсюда объявляет войну векам.
А теперь в этот зал вошел «второй наци» империи, вошел с мыслью стать первым…
В бункере продолжали ждать чуда. Вместе с другими, особо приближенными, с Гитлером оставался Артур Аксман…
Здесь мне представляется возможным сделать небольшое отступление об этом человеке, с которым журналистская судьба свела меня более чем через два десятилетия после описываемых событий.
Многое, о чем он говорил, мне было известно из противоречивых книг мемуаристов, которые не жили в бункере и знали все понаслышке. Тем более было важно услышать рассказ очевидца, пусть даже тенденциозный. Во всяком случае, он невольно рисовал не только физическую, но и политическую смерть фашистских бонз.
На протяжении всей книги, по мере надобности, я буду возвращаться к беседе с Аксманом, а пока познакомлю читателей с уцелевшим фюрером германской молодежи.
После войны ему удалось бежать из Берлина, но все же он угодил в Нюрнбергскую тюрьму, был осужден на пять лет, отсидел и начал было заниматься коммерческой деятельностью, как по требованию западногерманской общественности был вновь судим гражданским судом за гибель тысяч юношей, обманутых им. Состоялся суд. Шел он долго. На него влияли со всех сторон, в конце концов было вынесено решение: «Учитывая давность преступлений, а также инвалидность подсудимого, оштрафовать Аксмана на 35 тысяч марок и… вернуть ему усадьбу на окраине Западного Берлина…» Итак, Аксман уцелел.
Когда же появилась возможность посетить Западный Берлин и повидаться с Аксманом, я не пренебрег ею. Я отдавал себе полный отчет в том, что Аксман не может говорить вполне объективно, и все же беседа со столь редким свидетелем «смертного часа» была небезынтересна.
