Вместе с Мюргенштюрмом, едва не наступающим ему на пятки, детектив выскочил к слону и свернул направо. Уже вбегая в ближайший коридор, он услышал за спиной пронзительный трубный клич слона, и только пробежав половину коридора, рискнул оглянуться.
- Мы в безопасности! - пропыхтел он эльфу. - Ему не пролезть. Коридор для него слишком тесный.
- Но не для него, - заскулил Мюргенштюрм, указывая в противоположном направлении, откуда подкрадывался к ним черногривый лев, скользя брюхом по мраморному полу.
Где-то включили громкоговорители системы оповещения, и треск помех мгновенно напугал льва, метнувшегося в смежный коридор.
- Ежели считать, что вы еще живы, так вы, наверное, хотите получить объяснения, - произнес голос Иеведии.
- Было бы очень мило, - проворчал Мэллори под нос.
- Я не собирался вас бросать, мистер Мэллори, но просто больше не мог ждать. Видите ли, чучела в музее были набиты и установлены Акимом Рамблаттом.
- Кто такой этот чертов Аким Рамблатт? - прошептал Мюргенштюрм.
- Вы, наверное, гадаете, кто такой этот чертов Аким Рамблатт, - произнес голос старика. - Ответ таков: он был лучшим таксидермистом, когда-либо жившим на свете. К тому времени, когда он начал работать на нас, он уже заслужил прозвище Мастертворец. - Последовала короткая пауза. - Он заставляет свои чучела выглядеть настолько живыми, что те просто не разумеют, что они мертвые. Они сидят там в своих стеклянных клетках, целый день ломая над этим голову, а часов в одиннадцать вечера каждую ночь не видят резона, почему бы не размять ноги и немного прогуляться.
Следующую фразу поглотил протяжный крик какого-то неизвестного животного.
- Словом, обычно они проводят в движении час-другой, а после спохватываются, что вообще-то они не совсем живые. Может, Рамблатт и был Мастером-творцом, но Богом он все-таки не был. - Иеведия захихикал. - Так что ежели считать, что вы слышите мой голос, вам надобно только запрятаться в безопасном местечке на ближайшие пару часов, и все будет отлично. Однажды, когда этот час застал меня вне дежурки, я нырнул в озерко и дышал через тростинку... Конечно, это было еще до того, как Рамблатт пополнил экспозицию носорогом. Он вовсе не кровожадный, во всяком случае, для носорога, но любит побарахтаться, а озерко очень маленькое. - Он вздохнул. - А, ладно, чего-нибудь сообразите. А сейчас прошу простить, настало мне время чуток вздремнуть. Если вы сумеете выбраться живыми, загляните ко мне в дежурку, у меня на печке стоит кофе. - Еще пауза. - Честное слово, больше ничего такого не приходит в голову, чтоб вам посоветовать. Комната сто четыре.
