И вытащил дробовик с обрезанным стволом. Его он тоже положил на стол.
— Откуда у вас это? — спросил Фрэйтаг.
— Я это нашел у них в лодке, — сказал Цумпе. — Они все это запрятали в днище, под досками, так что я стоял на всей этой амуниции, пока мы сюда рулили.
— Отнеси все это назад, — сказал Фрэйтаг.
— Все… назад?
— Да, отнеси назад. Нам нет дела до того, что они с собой везут.
— Нам не надо их отпускать, — сказал Цумпе:
— Мы избавимся от них как можно быстрее, — возразил Фрэйтаг. — Нас совсем не касается, откуда они здесь появились и куда им надо.
— Они вооружены, — сказал Цумпе. — Я это видел, когда они к нам пересаживались.
— Я знаю, — согласился Фрэйтаг. — Я это тоже видел.
— Нам надо бы продержать их здесь до тех пор, пока не придет посыльное судно, а если они смоются раньше, пусть Филипий свяжется с береговой полицией.
— Я хочу, чтобы мое последнее дежурство обошлось благополучно, — сказал Фрэйтаг.
— Мы можем связаться с мотоботом…
— Они в этом не заинтересованы.
— Нас семеро, а их трое, — возразил Цумпе.
— Ты забыл посчитать их автоматы.
— А эта штука разве ничего не стоит? — спросил Цумпе и любовно погладил ложе дробовика.
— Это ничего не меняет, — сказал Фрэйтаг. — Патроны у них, так что отнеси это хозяйство на место. Все.
Цумпе колебался. Затем он повернулся спиной к капитану и принялся упаковывать и перевязывать BGe тонкими кожаными ремнями.
— Что там с их лодкой? — спросил Фрэйтаг. — Вы можете отремонтировать им водяное охлаждение?
— Дело здесь не в водяном охлаждении, — ответил Цумпе. — Вал полетел к черту. Золтоу его вынул и теперь ставит на место, потому что ничего нельзя сделать.
— Так-таки ничего?
— Ничего!
— Так что же ты об этом сразу не сказал?
— Ты меня об этом не спрашивал.
— Это все меняет, — сказал Фрэйтаг. — Неси все это назад в лодку и скажи Золтоу, чтобы продолжал работать или хотя бы делал вид, что работает.
— Ну и что будет? — спросил Цумпе.
— Сейчас будет обед.
* * *
Рыболовный катер прошел совсем рядом с брандером, тугой рокот мотора разнесся над морем, и белая мачта проплыла мимо иллюминаторов кают-компании. Громила с заячьей губой был единственным, кто продолжал есть, кто не обратил внимания на проходящий мимо катер, он резко накладывал на свою тарелку стекловидные волокна вермишели, насаживал на вилку зажаренные шкварки сала, поданные в глубокой алюминиевой миске, и был очень доволен, пока ел.
Громила сглотнул в последний раз, испустил вздох и отодвинул миску Фрэйтагу. Лицо его перекосилось, когда тыльной стороной ладони он вытер свою раздвоенную губу.
