— Ты не переменился, Юрка! — сказал искренне Дробитько. — Только что волосы потерял.
— Не самая страшная из моих потерь, — вздохнул Юрий, впрочем не теряя радостного оживления, и Дробитько решил, что речь идет о чем-то второстепенном, Юрий всегда любил преувеличивать.
— А ты, Иван, сохранил спортивную форму. Ну, ты всегда был… Ты все еще служишь?
— Вот на днях буквально угодил подчистую. По болезни.
— Наверное, то ранение все-таки?
— Не без этого. Ты скажи лучше о себе.
— Что ж говорить? Я — дедушка… Вот так.
— Ну, за тобой не угонишься.
— Я помню, ты потерял жену…
— Да. Женился снова, да вот расстались, — Иван торопился все выложить, чтобы уже не возвращаться к этому. Главное, избежать вопроса о Вале. Почему-то боялся он…
Юрий сам сказал:
— Валя, знаешь, в науке преуспевает. Кандидатскую защитила.
— Здорова?
— В общем — да. Ну, нервы. Как у всех. Так что же ты делаешь сейчас? Небось завел участочек, копаешься? Любо-дорого, целый день на воздухе.
«И этот туда же!» — Иван хотел приступить к делу, но вошедший верзила сказал, что звонит «сам Антон Антонович»… Юрий нарочито медленно поднялся:
— Почему же ты не домой, Иван? Видишь, здесь и поговорить не дадут.
Он уже стоял с трубкой в руке у стола, и теперь Иван мог отчетливо увидеть, каков Юрий Чурин на службе: почтителен с начальством, но с достоинством. На вопросы ответил четко, даже с цифрами, а под конец — солидно так, без подхалимства, а вроде с искренней заинтересованностью: «Как супруга?.. А молодое поколение?» «На плаву, на плаву Юрка», — подумал Иван и тотчас тоскливо вспомнил: «Ну, нервы…»
Юрий вернулся на диван, где они сидели. Он уже забыл, на чем прервался разговор, и стал рассказывать:
— Хлопотливое хозяйство. Всё — на виду. И знаешь, всякие непредвиденности! И за все с тебя — семь шкур… Проблемы сложные, вот, например, парковая архитектура. Новая область! И тут очень важно, какую линию избрать. Потому что просто копировать Запад — нам никак… А свой стиль еще не родился! Тут, знаешь, есть такая линия: использовать природные данные… — он увлекся, но Иван перебил: не мог же он целый день здесь сидеть!
— Я ведь по делу к тебе, Юра.
— Ну вот видишь, какие мы деляги: не встретимся годами, если не дело. Говори, рад тебе служить.
— Понимаешь, прицепилась ко мне какая-то хвороба. И так вопрос стоит: работа — только на воздухе…
Юрий даже на месте подскочил:
— Так это же чудесно!
Хотя Ивану подумалось, что чудесного-то в этом мало, его тронула горячность, с которой Юра тут же стал планировать:
