И вот еще что. Об этих встречах никто не знал. Обаяние тайных свиданий, назначаемых в маленьких кофейнях, короткие рукопожатия над «Тирамису», горько-сладкие поцелуи! Нет, поцелуев не было. Как-то не доходило до них. И это Лаврову тоже нравилось! Он не был озабоченным, он ценил и любил то, что происходит между мужчиной и женщиной, но не мог не признаться себе в том, что этот сакральный акт за последние годы как-то… скажем, обесценился. Плотская любовь стала не только результатом непреодолимого влечения, а способом выразить дружбу, признательность, благодарность, симпатию. А у него вот как раз и было непреодолимое влечение, его именно и тянуло к Юле! И он ведь намеревался, предполагал и собирался, он ведь ждал — придет вечер, наступит удобный момент, и он поцелует ее, а дальше все будет как обычно…
Но потом наступал вечер, наступал тот самый «удобный» момент, а он мог только смотреть на нее, позволяя те маленькие знаки внимания, что отвоевал в безмолвной борьбе — брать ее за руку, целовать эту тонкую, полупрозрачную кисть, время от времени — случайное прикосновение, тактильный знак внимания! — дотрагивался до ее плеча, до талии, до волос. И эти легкие касания, которых она, скорее всего, даже и не замечала, горели в его крови каждой ночью, заставляли ворочаться с боку на бок, сминая простыни, и повторялись снова в бредовом полусне.
Но на самом деле то, что представлялось Дмитрию наваждением, было тонкой и умелой игрой. Игра на грани наваждения — вот как можно это было назвать, потому что все в ней основывалось на женской интуиции, на тончайшем чутье. Что сказать в ту или иную минуту? В ответ на какую шутку свойски улыбнуться, а в ответ на какую — промолчать, потупившись, покраснеть самой и вогнать в краску неудачливого шутника? Когда выглядеть обиженной, испуганной, загадочной, веселой, печальной, ироничной, бесшабашной? Влюбленной, наконец?
— Ну ты даешь, Юлька, — говорила Жанна. — Где пропадаешь-то вечерами? Нашла кого-нибудь?
— Пока не знаю, — опускала ресницы Юля. — Если что-то серьезное будет — обещаю, ты узнаешь про это первой.
Своих истинных чувств Юля не хотела обнаруживать даже перед единственной подругой. Один раз раскроешься, другой — а там, пожалуй, войдет в привычку и сядешь в галошу. А это не лучшее место для серьезных девушек!..
На самом деле ситуация внушала ей нешуточные опасения. Игра затянулась. Она слишком переборщила с имиджем неприступной крепости. Со дня на день жертва могла либо почувствовать ее утомление от взятой на себя роли и пойти на приступ, превратившись в охотника, либо, убедившись в неприступности штурмуемой башни, повернуться и уйти, найти себе кого-нибудь посговорчивей. Этого допустить было нельзя.
