Я поднял камеру, включил питание, уставился на монитор, сделал плавный наезд.
Я видел, как Светлана садится в машину. Напоследок она оглянулась, и я мельком увидел в кадре ее лицо — крупно, в деталях.
Она плакала.
Утром даже девственно чистый белый потолок смотрел на меня с укоризной, не говоря уже об унитазе и моем собственном отражении в зеркале. Я каким-то чудом все еще жил, хотя погибнуть мог и при падении с балкона, на котором вчера периодически курил, и от элементарного инсульта — в моей башке бушевала маленькая Хиросима.
Я высосал остатки алкоголя из найденных в недрах холодильника двух чекушек, снова перекурил и, убедившись, что передвигаться без штурмана я не в состоянии, рухнул на диван досматривать свои конвульсивные сновидения.
Проснулся в 12:30. Принял душ, выпил чаю. Надел чистую синюю рубашку, более-менее чистые джинсы, причесался. Посмотрел на себя в зеркало: «Похож ты на мужика, которого бросила жена?».
Вполне.
Я вздохнул, вернулся в кабинет, набрал номер телефона Сергея Косилова. Ничего не изменилось за прошедшие часы, Серега по-прежнему был вне досягаемости. И вот сейчас это уже начинало меня беспокоить. Телефон его был настроен таким образом, что даже после длительного срока отключения он получал извещения о тех, кто набирал его номер. Если Сережка мне до сих пор не перезвонил, значит, его телефон так и не был включен.
Стоит волноваться или еще немного подождать?
Я сидел в кабинете за компьютером, изучал свежую электронную почту и думал. Ну, мало ли причин, по которым он не выходит на связь!
Угу! Например?
Я выключил компьютер, быстро собрался, захватил сумку с камерой и уже через полчаса подъезжал на такси к дому Сережки Косилова.
Толпу зевак я увидел издалека, когда такси с проспекта Ленина заезжало в квартал. В тот момент у меня еще ничего не екнуло, но когда зарулили во двор десятиэтажки, последние сомнения отпали. Сразу все стало на свои места — и отключенный телефон, и глупые фразочки, и лицо пришибленное, когда я его три дня назад утром отпаивал пивком. Что ж ты натворил, Серега…
Я остановил такси возле крайнего подъезда, рассчитался с водителем и дальше, к третьему подъезду, в котором жил Сережка, направился пешком, с усилием переставляя свои ватные ходули. Вокруг подъезда и под окнами первого этажа столпилось человек тридцать. Их пыталась растолкать полиция. Ментовскую тачку и машину «скорой помощи» я увидел не сразу — они припарковались за гаражом с противоположной стороны двора. Похоже, дело пахло керосином.
