Я отвернулся к монитору, нацепил наушники и ткнул мышью в первую попавшуюся музыкальную папку. В уши сразу ударило «Нирваной» — «Rape Me».
Где-то через полчаса я вынырнул из этой пучины, прислушался. В ушах все еще звенела истеричная гитара Кобейна, но я и так понял, что все кончено. Света ушла.
Я бросил наушники, выскочил из-за стола, подбежал к окну. Вот она идет по двору, на плече у нее снова большая спортивная сумка (я и не думал, что их у нас так много!), а в руке плотно набитый полиэтиленовый пакет. И шагает она совсем не так, как шагают «несчастные разведенки». Это была походка олимпийской чемпионки по прыжкам в длину!
Нет, родная моя, давай-ка выясним, что происходит. Не верю я в твои бескорыстные мечты о свободном полете. Слишком все неожиданно, особенно для твоего природного прагматизма.
Я накинул ветровку (на улице накрапывал дождик), проверил наличие сигарет и зажигалки и бросился в прихожую. Когда уже надевал туфли, оглянулся в сторону кабинета и увидел ее…
Черная линза объектива смотрела мне прямо в глаза, и это был очень выразительный «взгляд». Странно, что камера до сих пор не научилась говорить.
Разумеется, я взял ее с собой.
Как ты думаешь, Миш, что было дальше?
Я ее застукал.
Вообще, действительно, мужик очень странно устроен. Мне бы огорчаться после такого открытия, но я, напротив, торжествовал от мысли, что мои выводы оказались верны! Хронический ревнивец всегда радуется, когда застает жену с любовником.
Я успел их прихватить уже на оживленной улице. Светлана подошла к парковке возле магазина, торговавшего швейными машинами. Буквально через несколько секунд к ней подрулил черный «Лексус» («Ого!» — успел подумать я), из машины вышел элегантный дядька в темно-синем костюме. Он ловко подхватил Светкины сумки, бросил их на заднее сиденье. Сама Светлана садиться не торопилась.
Я стоял метрах в ста от них, за углом магазина. Смотрел, сжимал и разжимал кулак свободной руки. В другой руке ждала своего часа видеокамера.
Любовники о чем-то беседовали. Я, разумеется, не умел читать по губам, но и так было ясно, что Светка рассказывает своему «новому мужчине» о результатах нашего финального собеседования. Она была расстроена, это очевидно, и кавалер, обняв ее за плечи, пытался успокоить. Мужику на вид было лет сорок пять, и он вполне мог сгодиться на роль «каменной стены», которую тщетно ищут многие обиженные женщины. Светке, наверно, была нужна именно такая стена.
