Иногда просто все уже сказано, и нет смысла пережевывать все заново.
В гараже оказалось пыльно и жарко. Я нашла за барной стойкой пакеты с печеньем и забытый электрочайник, бутылки со спиртным и несколько паков воды. Несмотря на давность, раствор благополучно плескался в биотуалетах, потому что я когда-то очень плотно закрыла крышки. Вытерев салфетками пыльный диван, я разделась и улеглась, запершись изнутри. Да, было душно — и тем не менее я уснула, как будто провалилась во тьму.
Сон — величайшее благо, а мне в последние ночи, как вы понимаете, поспать толком не удавалось.
Ночью я проснулась от того, что кто-то пытался вскрыть замок. Но дело в том, что замок я вообще не заперла, потому что внутри была устроена капитальная задвижка, и замок можно было ковырять до китайской пасхи.
— Дверь изнутри заперта.
Голос деловитый, что-то звякнуло, и я почувствовала себя как последний выживший сапиенс в городе, населенном зомби.
— И что, никак?
— А как, если там изнутри железная задвижка, вот оно и заперто на задвижку.
Меня проследили до этого гаража и теперь пытаются достать, как моллюска из раковины, даже не стесняясь — я оказалась на их территории, ночной город принадлежит им, и я должна была это знать.
— Так что теперь?
— А ничего.
— Вот же сука!
Ничего не бывает случайно. Мне надо было оказаться именно здесь и сейчас, чтобы понять: я снова победила, но это, похоже, пиррова победа.
Вот как получилось. Уйти-то я ушла, а жить на что-то было надо. А все, что я умею делать, — это устраивать вечеринки и консультировать по поводу шмоток. Ну, и номер телефона при мне остался, и телефон, купленный мной взамен айфона, продолжал звонить. Выбросить симку я не могла, на этом телефоне была вся моя жизнь, все контакты. Я рассталась с айфоном, купив самый простой кнопочный телефончик, но сим-карта была мне нужна. Конечно, с гардеробом у меня оказалась катастрофа, а житье в гараже и помывка в реке не добавили мне шарма, так что, когда утром мне позвонила Валерия Городницкая, это был джекпот.
Анатолий Городницкий, ее муж, был сахарным королем — если это применимо по отношению к крупному перекупщику, а не к производителю. Цены в регионе на этот вредный продукт диктует Городницкий.
Валерию я знала шапочно, встречались иногда на мероприятиях, куда меня таскал Бурковский, чтобы продемонстрировать семейные ценности, во всех смыслах. Валерия была второй женой Городницкого, и когда она стала его женой, ей было двадцать два года, а старшей дочери Городницкого — двадцать один. Была еще младшая дочь, но ей и сейчас не то шестнадцать, не то пятнадцать лет, и говорят, что с ней что-то не так — что именно, я не вникала и девчонку никогда в глаза не видела.
