— Давайте возы в круг, волов и лошадей в центр, — велел Чарим, — хоть так…
— Да толку-то, если их там десятки?!
Пока они перебранивались, я отошла в сторону и вслушалась.
Похоже, Семерка пела не только о грядущей беде, было еще кое-что…
«Потеряли-и-и… — низким гудящим басом выводил Тот-кто-старше. — Не верну-у-у-уть…»
«Где? Где? Где?» — взлаивали легколапые.
«Не верну-у-у-уть, — тоскливо повторяли за вожаками чутконосые. — Не найти-и-и-и…»
«Нужна! Нужна! Нужна!»
— Я иду-у-у! — не выдержала я. Подумала еще: услышат ли они меня? Узнают ли мой голос, искаженный маской, да и вообще изменившийся за несколько лет, но повторила, приложив ладони раковиной ко рту: — Иду-у-у! Возвращаю-у-у-усь!
Хор смолк, как отрезало, а я только хотела добавить «Ждите!», как Чарим с размаху закрыл мне рот ладонью.
— Ты сдурел?! Ты что творишь?..
А я только теперь сообразила: я же не по-людски отвечала, и что мог подумать Чарим? Что я дразню диких зверей?
Он вдруг отпрянул, глядя на меня с недоумением и даже испугом.
— Вы что, с ума посходили? — присоединился к нему Вител. — Ленни! Нашел время баловаться!
— Я не баловался, — мрачно сказала я, и словно в ответ на мои слова хор грянул с новой силой, но на этот раз не тоскливо.
«Верну-у-улась!» — во всю глотку выли старшие, уже не соблюдая очередности.
«Идем! Идем! Жди! Жди! Жди!» — завывал и лаял на разные голоса молодняк.
— Вот за каким лешим ты их растревожил? — зло спросил Вител и повернулся к напарнику, не дожидаясь моего ответа. — А ты что скачешь, как лягушка?
— Да я ему рот зажал… — Чарим посмотрел на свою ладонь, — и будто обжегся, до того лицо холодное!
— Так морозит же, вот и холодное, — буркнула я, — как еще уши не отвалились…
— Нет, я сперва за нормальную физиономию схватился — нос, усишки эти, кожа как кожа… А под ней будто бы что-то твердое, гладкое и ледяное!
— Хватит выдумывать, — мрачно ответил Вител. — А тебе, Ленни, я б всыпал за такие шуточки, да только…
— Они уже здесь, — каким-то странным тоном выговорил Чарим и потянулся за ножом. Нож у него был знатный, в моей руке сошел бы за настоящий меч. — Когда успели? Ведь были далеко…
Я могла бы сказать, что чутконосые знают такие тропы, какие людям и не снились, но это было явно не к месту и не ко времени.
Из темноты соткались серые тени — одна, две, десяток… Потом я бросила считать: похоже, навстречу мне явились все.
— Мама… — вдруг тоненько и жалобно произнес Мак и схватился за пегого вола, который вовсе остолбенел от ужаса.
