— А что потом? — спросил Чарим, изнывая от любопытства.
Я же недоумевала: кто это мог быть? Я не припоминала никого, кто хоть отдаленно походил бы на описание Тайриля!
— Она сказала: «Помни, ты обещал», развернулась и ушла обратно в пламя, и сразу раздался страшный грохот, будто лавина сошла. Но это, наверно, рухнул замок, — как-то заторможенно произнес тот. — А мы… Мы помчались обратно. Я хорошо знаю короткие пути, и мы добрались до Керриска в считаные дни.
«Должно быть, тогда Серебряный меня и запомнил, во всяком случае, мой запах», — подумала я.
— А девочка что же? — спросил Вител.
— Девочка… Князь не спускал ее с рук, никому из нас не передавал, позволял разве что подежурить, пока он отдохнет час-друтой. А она будто бы очень глубоко спала. Ожогов я у нее не видел, это точно, даже одежда не пострадала. Только волосы… они были словно опалены, пеплом подернулись. Они такими и остались, я же видел ее после, уже взрослой… — Тайриль сглотнул и добавил: — А нам с Лиртом князь приказал молчать об этом. Не просто слово взял, жизнью заставил поклясться, что мы никогда никому ни единым словом… даже сыну его! Райгор не знает, как это было, не должен знать…
— Мил-человек, а что ж ты нам-то выбалтываешь все от и до, торговцам мимоезжим, если поклялся, да еще жизнью? — резонно спросил Вител, и Тайриль как будто проснулся.
— Что?.. — произнес он совсем другим тоном. — Я…
— Держи, держи, башку расшибет! — вскрикнул Вител, и Мак поспел вовремя, подхватил сползающего наземь всадника, не дал удариться головой. — Однако…
— Что это с ним, дядя Вител? — прошептала я.
— Да кто ж разберет… Лишь бы не заразный был, чуешь, как жаром пышет?
— Так это он бредил, что ли?
— Нет, — негромко произнес Чарим. — Он не бредил. Он выдал тайну, а теперь умирает.
Мак с воплем отскочил, когда кожа Тайриля начала темнеть, ссыхаться, а уж когда затлела одежда и волосы, мы все отпрянули.
И минуты не прошло, а от человека, который только что ехал рядом с нами, говорил, дышал, осталась… Головешка. Иначе я это назвать не могла.
— В-в-ведьмино слово, — трясущимися губами выговорил Марон. — Князь ведьмино слово знал, точно вам говорю, и со своих людей его взял, а этот вот его нарушил и… и…
— Сами видим, не слепые, — мрачно ответил Вител, порылся на возу и накрыл то, что осталось от Тайриля, потрепанным одеялом. — Но почему он вдруг его нарушил — вот вопрос.
Он помолчал, потом рявкнул:
— Да что вы встали? Надо его схоронить… Идите, в лесочке прикопайте, да как следует, чтобы зверье не растащило! И сбрую туда же киньте, приметная слишком.
