Пётр Манфред ещё не вернулся. В последний раз его видели при приземлении. Выражение лица у него было недовольное, в момент разбивки на пары он исчез.
— Этого и следовало ожидать, — подал голос Ярда, — как только началась работа, смылся и теперь сачкует. Обожаю подобных типов!
— Немедленно приведите его сюда! Сию минуту!
Похоже, Ирка Ламач всерьёз обозлился на своего ассистента. Режиссёр умел выходить из себя и метать громы. И сейчас он собирался заняться именно этим. Мы обшарили весь корабль, начиная с энергетического центра в носовом отсеке и кончая складом запчастей к двигателям аккумулированного времени в хвосте. Во время поисков нашлось множество полезных и бесполезных вещей, но бездельник Пётр Манфред обнаружен не был.
— Он где-нибудь снаружи, — сказала Алёна Ланхаммерова, порядком раздражённая, — пошёл прогуляться. Он ведь романтик. Пишет стихи. Сочиняет оду восходящему солнцу чужой планеты. Что ты с ним сделаешь, когда он изволит вернуться?
— На клочки разнесу. Домой отправлю. Нечего шляться. Или так: ты, Иринка, загримируешь его под четвёртого павиана. Обратно полетит вместе с Фукудой. На нашем «Хрюше» я его не потерплю, — повернувшись к нам с Ярдой, режиссёр пронзил нас взглядом бледно-голубых глаз и добавил: — Вы были правы, парни, и я прошу у вас прощения. Пётр Манфред — лентяй, каких свет не видел. Уклоняется от работы — значит, не наш человек. Чужой в Профкоманде.
Мы знали, что он говорит серьёзно, Ирка Ламач умел признавать собственные ошибки. С этой минуты Манфред не состоял в нашей группе. Ирка никогда не смилостивится над ним! Все молча разошлись по своим делам. К вечеру надо закончить подготовительные работы. Потом отдых. Завтра Фукуда преодолеет границу шести тысяч. Этот торжественный момент мы будем лицезреть на экранах мониторов. Вскоре после этого объявится «Викинг», и начнётся родео. Плохо, что не хватает одного человека в команде.
Вечер выдался сырой. Природа источала умиротворяющие ароматы. Даже носорог перестал реветь. Наверное, превратился в параинтеллигентного и понял, что рабочее время окончено и стараться сверхурочно нет смысла. Три обезьянки слонялись возле «Поросёнка» с таким видом, будто с самого начала были в нашей компании. Мы разожгли огонь, пели у костра и радовались, что избавились от Петра Манфреда, который добровольно прыгнул за борт. Вернёмся домой, помощник режиссёра к тому времени поправится, и будем колесить по Галактике, как прежде, чтобы людям было на что смотреть по вечерам у пластивизоров, в домашних тапочках и с бутылкой пива в руке. Приятно думать, что твоя работа нужна людям и что ты делаешь свою работу профессионально. Мы не считали себя гениями или героями космоса, каким возомнил Пётр Манфред, явно кем-то сожранный, если он по дурости не взял с собой на прогулку энергомёт. Мы не гении, мы — рядовые пластивидения. Обыкновенные трудяги Профкоманды.
