— А если серьезно?
— Прислуга за все.
— Вы ведь смеетесь, да?
Марк хмыкнул.
— Над вами? Упаси Бог. Я и в самом деле занимаюсь всем остальным по хозяйству. Шофер, повар, привратник, курьер, секретарь. Или вы думаете, что Христо держит меня тут из меценатских побуждений?
— И в самом деле…
К приемной мы вышли быстрее, чем я ожидала. Сперва я думала, что Христофор принимает клиентов в своем кабинете, но Марк повел меня другим путем и, хоть я пока еще не ориентировалась в этом огромном доме, шли мы определенно в другую сторону — тут и коридоры были почище, и деревянные панели на стенах светлее, точно кто-то время от времени их все же протирал. Несколько раз обнаружились простые, но изящные гобелены. Появились вдруг картины, причем, если я смыслила что-то в живописи со времен университета, лет им было не меньше полусотни. Марк шел мимо всего этого не глядя.
— Показуха. Для клиентов. Но с расстояния смотрится солидно.
Желание любоваться картинами и гобеленами быстро исчезло.
У дверей приемной вновь обнаружился Буц, при виде которого я поежилась. Несмотря на то, что выглядел он вполне кротко и вовсе не обращал на нас внимания, мне стало как-то не по себе, когда мы приблизились к этому металлическому колосу, точно сошедшему с полотна про старые войны или чертоги ада.
— Они уже там? — спросил у серва Марк.
Буцефал несколько секунд кивал огромной головой, потом внутри что-то зажужжало.
— Д-да… Он-ни там.
— Спасибо, старик. — Марк ласково погладил ладонью потемневшее железо латной груди, — проходите.
Приемная оказалась обставлена весьма прилично. Старенький, но вполне пристойный ковер на полу, красивая мебель, удобные глубокие кресла с едва различимыми силуэтами заплаток, элегантный европейский кофейный столик с журналами. Христофора я увидела сразу — он восседал за столом, куда более изящным и чистым чем его стол в кабинете. Выглядел он приосанившимся, абсолютно трезвым и торжественным. Куда исчез пьяный старик? На меня смотрел может и не молодой, но представительный мужчина с аккуратной седой бородкой, внимательными глазами и ровным пробором. Вместо туники на нем был темный европейский же костюм по бриттской моде, шелковый шейный платок, а в руке он небрежно крутил монокль.
— Это мои специалисты, — сказал он громко, когда мы вошли. — Petere! Проходите! Госпожа Таис, вы можете сесть за рациометр. Полагаю, будет удобно, если мы составим протокол дабы избегнуть в дальнейшем неточностей и ошибок. Nemo omnia potest scire
